Габдулла Тукай и русская литература XIX века. Типологические параллели

В произведениях Г. Тукая 1905—1907 гг., по наблюдениям Г. Халита, преобладает тенденция к идеализации призвания поэта. Для лирического героя стихотворений «Газетным наборщикам», «О перо!», «Поэт и голос» и др. поэт – «избранник Всевышнего», получивший свой дар от Божественной силы69. Для Г. Тукая неприемлемы встречающиеся в произведениях А. С. Пушкина иронические отзывы о деятельности стихотворца (см., например, «История стихотворца»), поскольку поэтическое слово отождествляется с Божественным. Но для Г. Тукая, как и для А. С. Пушкина, важна просветительская направленность творчества, напоминающая о себе каждый раз, когда речь идёт о всесилии слова, его способности преображать человека и окружающую его действительность. Показательна в этом плане чрезвычайная продуктивность светоносных образов в лирике Г. Тукая. Так, в стихотворении «Пушкин» («Пушкину», 1906) он сравнивает стихотворения классика русской литературы с ярким солнцем – источником жизни и света, символом демиургической силы космического разума. Н. М. Юсупова, анализируя традиционную для татарской литературы систему символов, отмечает, что распространённый в арабо-мусульманской поэзии образ солнца являлся символом божественного величия70. В данном значении он функционирует и в этом произведении Г. Тукая:

Н шагыйрьдер у кем шгар аа Млядан ихсандыр.

Ксавт клмйер кальб, – сне шигъре мнафиа,

Нчек кем шмс каршы парлайыр днья в мафиа.
<…>
Клер рнкъ колб сзлредн, ан сайкаллар!71
(Бог столько сил в тебя вложил, исполнил вдохновенья!

Моя душа не знает тьмы: ты жизнь в неё вселяешь,

Как солнце – мир, так душу ты стихами озаряешь!
<…>
От слов твоих исходит свет, и ты в веках прославлен…72)

Перевод С. Ботвинника

В татарском литературоведении данное произведение рассматривается как написанное в жанре оды (мадхии73). Светоносные образы соответствуют жанровой эмоции восторга перед творениями великого русского поэта. Сравнения Пушкина и его произведений с солнцем, творений поэта с цветами, плодами деревьев, соловьями создают ощущение величия, грандиозности, всесилия гения, определяют принадлежность его сочинений к категории прекрасного. Р. К. Ганиева отмечает: «Бакча, ччклек, былбыллар, трле-трле яктылык суртлре ярдменд Тукай романтикларча Пушкин поэзиясене матурлык эстетикасы рнге («рнкъ-гзллек, нур чч») икнлеген крстерг тырыша»74 («Тукай, подобно романтикам, с помощью образов сада, цветов, соловьёв, разных источников света пытается показать, что поэзия Пушкина является образцом эстетики красоты («озарение красотой, светом»)»75).

Высокой тональности восхищения соответствует и принцип эмоциональной градации, когда каждый новый поворот темы, поднимая дух лирического «я» вверх, способствует эмоциональному сгущению, концентрации высокого. Т. Н. Галиуллин подчёркивает: «Тукай аны нзыйрсыз (тидшсез) шигырь дип ктр белн ген чиклнми, сынландыру-чагыштыруларны куерта, тыгызлый барып, сине, иламны Алладан алган, якты кояш кеби шигърияте алдында «агач м таш» биерг мбр була, «Сзлренн келг хушлык, анга яктылык кил», ди. Кыскасы, ул Пушкинга карата хрмте, соклануы, иади мхббте гадттн тыш кчле булуны яшерми. Пушкин – Тукай чен олы, рнк алырдай шагыйрь»76 («Тукай не ограничивается только тем, что поднимает его на уровень неповторимого стиха, но, сгущая приёмы выразительности (олицетворения и сравнения), говорит, что солнечная поэзия, вдохновлённая Аллахом, заставляет «дерево и камень» танцевать, слова поэта радуют душу, озаряют её светом. Таким образом, он не скрывает своего уважения, восхищения, чрезмерной творческой любви по отношению к Пушкину. Пушкин для Тукая – великий, образцовый поэт»77).

Ю. Г. Нигматуллина выделяет три значения, в которых выступает образ солнца в стихотворении «мид» («Надежда», 1908): это символ мысли-разума, истины и вдохновения, неиссякаемой творческой энергии поэта78. В суфийской литературе путь познания, который проходит суфий, рассматривается как приближение к солнцу (Аллаху). В ряде стихотворений Г. Тукая развёртывается тема эквивалентности «творчества» и «горения» как приближения к Божественному. Мотив горения раскрывает состояние высшего творческого напряжения, духовного энтузиазма и воодушевления: