Габдулла Тукай и русская литература XIX века. Типологические параллели

Читен тормыш! – Капиталга чукынмаса,
Хзртенд тезлр чгеп укынмаса;
Тор, рхтлн, кп-ккрене туры дис,
Истибдадны намусына тукынмаса!

Зинар, иптш, хаклык сйгн булып йрм,

Ялган сйл, крм зиндан, крм трм;
Тип! Дньяда ач-ялангачларны белм,
Иске днья тузанын ит кзг срм!

Лязем тгел инсаф, вдан – бер дан д,

ич киркми гайрт итмк, мрдан д;
Килешмидер Корън уку, тсбих йт
Фхеш-вхшт берлн тулган бер ханд

Тор дньяда: иманы сат, вданы сат, —

Шулай торса, гомре тр бигрк ансат;
Алдаучылар, кяферлрг днья ннт, —
Гомре тсен рхт-рхт, ансат-ансат95.

(Жить тяжко, если ты не молишься мошне,

Поклоны ей не бьёшь, не предан ей вполне.
Блаженствуй, если ты – реакции слуга,
«Прямое» говоришь о явной кривизне.
Забудь об истине. Любить её – к чему?
Лги, чтобы не попасть за истину в тюрьму.
Кути! Голодных – прочь! Раздетых – прочь!
Прах мира для очей ты преврати в сурьму.

Что справедливость, честь? Кто здесь им будет рад?

На нужды общие зачем бросать свой взгляд?
Пристойно ли читать молитвы и Коран
В жилищах, где царят бесчинства и разврат?

Живи! И совесть ты и веру продавай!

И, поступая так, все блага дней познай!
Пусть бытие твоё в усладах протечёт:
Плуту и лживому на этом свете – рай!96)

Перевод К. Липскерова

Поэт и его окружение изображаются как порождение противоположных сфер общественной жизни – высокой и низкой. На вопрос: стоит ли человеку жить на свете? – поэт отвечает: жить стоит для того, чтобы выполнить своё предназначение – «вместе с истиной быть до конца миров». Эта творческая установка является способом противостояния окружающей действительности, которая трагически отпала от идеала. На истину возлагаются особые надежды. Она понимается как некая абсолютная, готовая и привилегированная точка отсчёта, приобщение к которой может изменить мир к лучшему.

Через произведения и А. С. Пушкина, и Г. Тукая проходит мотив свободы творчества и гордой независимости поэта от его общественного окружения. Характерно в этом плане стихотворение Г. Тукая «…г (Ядкяр)» («На память», 1908), типологически сходное с сонетом А. С. Пушкина «Поэту» (1830). Призывая поэта «не дорожить любовию народной», лирический герой А. С. Пушкина основывается на представлении о пророческой («Пророк»), жреческой («Поэт») миссии художника, который произносит свой «высший суд» над миром с позиций запредельного этому миру знания:

Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечёт тебя свободный ум…
<…>
…Ты сам свой высший суд;
Всех строже оценить умеешь ты свой труд97

.

Г. Тукай, как и А. С. Пушкин, был убеждён в том, что истинный поэт обречён на одиночество и отверженность, поэтому обращается к нему с призывами:

Шагыйрем! Кодсияте булсын сине клед сер;
Дньядан шагыйрь икнене яшер, дустым, яшер.

Белмсеннр – кайсы ирдн агыла бу кодрте,

Син, лтыйф тннр кеби, крстмгел чын сурте.

рвакыт, р ирд син башка киемнрг трен:

Й лр бул, й мзахчы бер кеше тсле крен98.

(О поэт, храни прилежно чувства тайные твои,

От людей своё призванье утаи ты, утаи!

Пусть останется неведом им могущества исток,

Чтоб никто из них увидеть образ истинный не мог.

Ты всегда имей в запасе сотни всяческих одежд,

То безумным представляйся, то шутом в кругу невежд99.)

Перевод В. Тушновой