Гадюка на бархате (СИ)

С завтраком она расправилась быстро, хоть и совсем не почувствовала вкуса еды. Потом, всё ещё взбудораженная неожиданным подарком, Эулалия вышла за дверь спальни, сминая в ладони тёмно-синий бархат своей пышной юбки. И испуганно вскинулась, когда услышала рядом тихий, чуть насмешливый голос, произнёсший на её родном языке:

— Доброе утро, Эулалия… Хотя скорее — уже день.

Обернувшись, она увидела Рихо Агилара. Тот легко поднялся с одного из стоявших в широком коридоре стульев с полосатой бело-фиолетовой обивкой и, после короткого поклона, в пару плавных шагов очутился рядом с Эулалией.

— Господин Агилар, — произнесла она, чувствуя, как опять краснеет.

— Лучше просто — Рихо. Во Флидерхофе вы не стеснялись называть меня так. Или для этого мне надо опять оказаться при смерти?..

— Не надо… Рихо, — постаралась придать лицу отстранённое выражение Эулалия. И зачем только понадобилось вспоминать про Флидерхоф!.. Там она действительно вела себя совсем не так, как полагается даме из общества, пусть даже и чародейке.

— Я хотел извиниться перед вами, — продолжил Рихо. В нескольких коротких фразах он рассказал ей о том, что сделал вчера. И, признаться, она немного успокоилась, услышав объяснения. За истерику было всё равно стыдно, но теперь Эулалию хотя бы не сочтут пьющей падшей женщиной.

А потом Рихо сказал то, что его собеседницу очень удивило:

— И ещё… Я так и не поблагодарил вас за то, что вы спасли мне жизнь.

— Я думала, вы меня за это возненавидите! — выпалила Эулалия. — Ведь вы — воин Церкви, а магия крови запретна!.. И потом, эти сны… Видения…

— Лучше видеть кошмары, но быть живым. Мне не за что вас ненавидеть.

— Я… Спасибо, — всё, что она смогла выдавить в ответ.

Это казалось странным, но в его чёрных глазах, в упор глядящих на неё, Эулалия и вправду не видела ненависти. Скорее — сочувствие и… Понимание?.. Так неожиданно было встретить его у церковника, который должен был убивать чародеев, преступивших закон. Может быть, именно поэтому она всё же осмелилась задать Рихо вопрос, сорвавшийся с её губ:

— Я вот всё думаю, мой сон… То есть ваш, который увидела я. Как вы считаете, это может стать правдой?..

Пожалела об этом она почти сразу. Потому что глаза Рихо полыхнули болью, и Эулалия заметила, как он едва заметно вздрогнул, словно от удара. Но ответил сдержанно:

— Я не верю, что Габриэль станет действовать во зло… пойдёт против Церкви.

— И я в это не верю! Но сон… Он ведь не только о его высокопреосвященстве, но и о вас тоже!.. Вы думаете, что смогли бы пойти на такое… Обратиться к тьме ради его спасения?

В глубине души Эулалия понимала, что, возможно, лезет не в своё дело. Но удержаться от расспросов просто не могла.

— Какой ответ вы хотите услышать?!.. — фраза слишком походила на рычание, и Эулалия отступила на шаг, прижимая ладонь к губам. Но Рихо тут же как-то притих, добавляя: — Простите. И… я всё же надеюсь никогда этого не узнать.

— Да… я понимаю, — кивнула Эулалия.

Теперь ей захотелось сказать что-то утешительное. Чересчур уж сникшим и потерянным выглядел грозный церковник. Но робость пересилила странный порыв и до задних дверей кардинальского особняка, к которым проводил её Рихо, Эулалия шла молча.

Сам Рихо, бросив последний взгляд на удалявшуюся фигурку в длинном сером плаще, поспешил захлопнуть дверь и быстрыми шагами направился вглубь дома.

В кабинете Габриэля Рихо застал его хозяина читающим какое-то письмо и слегка хмурящимся при этом.

— Все-таки иногда ты ведёшь себя хуже робкого монашка, — усмехнулся Рихо, подходя к письменному столу. — Переслал чародейке цацку через прислугу, а сам — в кусты. Кто бы мог подумать, что после всех твоих подвигов тебя засмущает эдетанская девчонка, а, Габриэль?.. Трое милосердные, как вспомню твоё вчерашнее выражение лица!..

— Это не цацка, а награда, Рихо. Оставь свой жаргон для допросов, а то иногда кажется, что ты вырос не в доме моего отца, а в трущобах!.. — сердито ответил Габриэль, и его друга это насторожило.

— Что-то случилось, чего я не знаю? — спросил тот. — Это письмо из дома?..

— Нет, из Фиорры пока никаких новостей, я бы тебе сразу сказал. А это — какая-то анонимка дурацкая… Я таких с курсантских времён не видел, когда нас доносы всяких полупомешанных доброжелателей заставляли разбирать!.. Мне то ли угрожают, то ли наоборот предостеречь пытаются. Но как-то уж очень путано… Ладно, нам пора ехать на казнь, — встав из-за стола, резко оборвал свою речь Габриэль.

Письмо выскользнуло из его пальцев и упало на пухлую стопку донесений.

— Ну, Рихо, ты что там, заснул? — поторопил он друга, в несколько стремительных шагов очутившись за порогом кабинета.

— Иду, иду, не беспокойся, — буркнул Рихо в ответ.

Осторожно выдернуть из стопки бумаг верхний лист оказалось делом пары мгновений. Благо Габриэль уже успел повернуться ко входу в комнату спиной.