Гадюка на бархате (СИ)

Ксантос стиснул зубы. Он отлично представлял себе, что может сделать с человеком один лишь удар когтистой лапы подобной бестии или её клыки. Но Лавиния бесстрашно — во всяком случае, так казалось со стороны — протянула к горгулье руку. Ксантос заметил, что на правом запястье у сестры поблёскивает подаренный ей Габриэлем браслет.

И было ли дело в таинственном украшении, древней крови, что текла в жилах Лавинии, или чём-то ином — но зверь охотно склонил голову, подставляя морщинистый лоб под женскую ладонь. Ксантос немного перевёл дух — смерть Лавинии пока не грозила.

А потом он увидел то, что заставило его самого почти попрощаться с жизнью. Две горгульи — светлая с круглыми тёмными пятнами на морде и спине и более миниатюрная тёмно-коричневая с вытянутой тощей мордой — подбирались к камням, за которыми скрывался Ксантос со своим спутником. Звери лениво охлёстывали себя по бокам длинными голыми хвостами, неторопливо ступая по траве. Ксантос обернулся к Диего и обнаружил, что тот бормотал себе под нос нечто неразборчивое.

«Клятый церковник, нашёл время молиться!..» — подумал Ксантос, скорее с отчаяньем, чем с настоящей злостью.

Через мгновение воздух вокруг Ксантоса сгустился и подёрнулся не то туманом, не то каким-то иным зыбким маревом. Уши заложило так, словно бы он резко нырнул на глубину. Горло сдавило, и дышать сделалось трудно. Ноздри забивали запахи мускуса и падали, розового масла и крови. Проклиная свою чувствительность к магии, Ксантос сжал ладонь на рукояти меча, стараясь не потерять сознание.

Но, кажется, на пару мгновений всё же провалился в странное забытьё. Иначе откуда бы перед его взглядом возникла зависшая в паре локтей над землёй фигура обнажённой зеленокожей женщины?..

Немного придя в себя, Ксантос с изумлением увидел, что горгульи явно потеряли к нему и Диего всякий интерес и уже успели отойти прочь. Обернувшись к своему спутнику, выглядевшему сейчас ещё более бледным, чем обычно, Ксантос спросил:

— Это ты?.. Ты отогнал их магией?! А я слышал, что она на горгулий не действует.

— Это, — Диего вздрогнул словно от боли и потёр пальцами висок, — не совсем я… Да и к чёрту, зеннавиец!.. Радуйся, что мы ещё живы!

Время до рассвета тянулось медленно. Лавиния вместе с сопровождавшими её теперь, словно верная свита, крылатыми бестиями отправилась куда-то вглубь руин. Но ни Ксантос, ни Диего последовать туда за ней не рискнули.

Когда небо уже чуть посветлело, и на Истароге царил предутренний полумрак, Лавиния вернулась на поляну. В руках у неё был сверкающий золотой обруч, усыпанный крупными тёмными сапфирами и мелкими алмазами. Корона или тиара, как понял Ксантос.

Обратно к пляжу Лавиния отправилась в сопровождении не только так и не обнаруженных ею убийцы и церковника, но и двух крылатых бестий — того самого серого зверя, подошедшего к ней первым, и длиннолапой белой горгульи с очень большими ушами.

Бестии — будто бы ручные — смирно уселись на песке по обе руки от Лавинии. И когда жрецы в длинных золотисто-оранжевых одеяниях, сойдя на берег с борта возвратившегося судна, опустились перед Белой Львицей на колени, Ксантос вполне понимал их чувства. Особенно, если учесть, что всех отправлявшихся на остров до этого горгульи, судя по всему, убивали и сжирали.

А теперь у его сестры получилось вернуть гиллийцам не только их священную драгоценность, но — как островитяне теперь наверняка думают — вернуть милость богов, чьими вестниками тут считались горгульи. Возможно, это всё и позволит Лавинии возвратиться домой действительно с победой.

========== Глава 36. Время решений ==========

Карл внимательно разглядывал подполковника Грифоньей Стражи Фридриха Бренна, который согнулся в низком поклоне, едва только войдя в императорский кабинет. Высокий русоволосый мужчина с не слишком выразительным слегка вытянутым лицом и глубоко посаженными серыми глазами, выглядел любезным и почти подобострастным, но Карл не слишком-то обольщался на его счёт.

Луиза, конечно, успела изрядно надоесть мужу просьбами не доверять людям из имперской тайной службы. Но в итоге новоиспечённый император всё же согласился с супругой. Карл пообещал вести себя с Бренном очень, очень осторожно. Пусть даже у него и имелся верный, как Карл надеялся, способ сделать подполковника Грифонов пешкой в рискованной игре.

Жестом приказав Бренну сесть, Карл решил сразу перейти к сути дела.

— Вы, наверное, были удивлены моим приглашением во дворец, Бренн, — сказал он, не спуская глаз со своего собеседника. — Не так ли?..

— Не стану этого скрывать, ваше величество. Однако, я буду счастлив послужить империи и вам лично. Так, как потребуется.

— Я ценю подобное рвение, — улыбнулся Карл. — Но я не стану отдавать вам приказов, о нет!.. Всего лишь сделаю одно любопытное предложение, в котором вы, возможно, увидите немалую пользу для себя лично…