Гадюка на бархате (СИ)

— Да, госпожа, — смиренно отозвалась Эулалия, хотя внутри у неё всё кипело от стыда, обиды и злости. Если это нужно, она наденет что угодно. Хоть голой выйдет на главную площадь. Ведь всё равно уже погрязла в пороке, обратного пути нет. Это её расплата за собственную сущность, за обладание магическим даром, который есть не что иное, как дьявольское клеймо. Как же она ненавидит себя — до отчаяния, до желания в искупительном порыве заживо сдирать собственную кожу!.. Но это не помешает ей послужить исполнению единственно важной и праведной цели.

Вилма проводила взглядом тонкую, безупречно прямую спину адептки. Эх, сколько гордости в девчонке, всё же благородная кровь даёт о себе знать. Сама Вилма такой никогда не была и не станет, как бы высоко ей ни удалось взлететь.

— Ну, что там ещё? — спросила Вилма у слуги, проскользнувшего в дверь кабинета, как только комнату покинула Эулалия. Смазливый — других в своём доме Вилма не держала, хоть никогда при этом и не тащила их в постель, дабы знали своё место — русоволосый паренёк почтительно застыл в ожидании разрешения обратиться к своей хозяйке.

— Просили передать вам, — юноша с поклоном протянул Вилме небольшой конверт.

— Кто просил?

— Какая-то девушка. На служанку, вроде, похожа. От кого — не ответила, сказала только, чтоб письмо передали лично вам, госпожа, и никому другому.

— Ясно, — жестом приказав слуге уходить, Вилма быстро распечатала конверт, из которого выпала записка. Прочтя её, чародейка счастливо улыбнулась — предложение, содержавшееся в послании, сулило большие возможности. Или большие проблемы. Но скучать в ближайшее время точно не придётся.

***

— Проклятые бумажки, тут и сам демон не разберётся! — Карл в раздражении отодвинул от себя очередной документ и сердито взглянул на своего секретаря, который вместе с помощником стоял подле рабочего стола императора.

— На кой вы мне сдались, бездельники?! — теперь уже Карл ощутимо повысил голос, и двое неудачливых служащих, попавших под горячую монаршую руку, озабоченно переглянулись. — Почему я должен сам просматривать эту чушь? Это ваша работа и вы должны передавать мне только самые важные бумаги. Жизненно важные!

— Но, ваше величество, его высочество, принц-консорт Альбрехт многое изучал самостоятельно. Кроме того, частью документов занимался личный секретарь его высочества — Рауш, поэтому мы и не в курсе…

— Вам лишь бы оправдания искать!.. А этого Рауша нужно арестовать и допросить — наверняка, он посвящён во все преступные деяния Кертица.

— Будет исполнено, ваше величество.

От дальнейшего общения с разозлённым монархом его подданных избавило появление лакея. Слуга объявил о том, что прибыл вызванный Карлом капитан дворцовой гвардии.

Вильгельм вошел в кабинет безо всякой робости, хоть и сразу заметил, что Карл не в духе. Дождался, пока тот прогонит служащих, а потом в небрежной позе уселся на стул, напротив своего друга и повелителя.

— Что, эти идиоты не справляются со своими обязанностями? Надеюсь, вы меня не им на подмогу позвали? Терпеть не могу всю эту канцелярскую волокиту и ни черта в ней не смыслю! — ухмыльнулся Вильгельм.

— Разумеется, нет. Для тебя будет другое поручение. Дворцовая гвардия, как я понимаю, сейчас осталась без лейтенанта…

— Да. Я как раз хотел спросить о том, каким образом вы решите судьбу Зальма.

— Его допросят, в том числе и о связях с Академией Света. А потом — повесят, как изменника.

Повесят. Дворянина. Недавно приехавшего в столицу и, вполне возможно, не совсем понимавшего, на что идёт, пытаясь помешать заговорщикам. Вильгельм и сам был зол на Гюнтера, чьё нелепое вмешательство сорвало практически идеальный план переворота, но такой позорной и мерзкой смерти он своему бывшему лейтенанту не желал.

— Но, ваше величество!.. Вряд ли Зальма стоит считать изменником. Скорее, он был обольщён чародейкой и по незнанию вовлечён в её интриги. Уверен, что сейчас парень искренне раскаивается. Возможно, высылка в колонии послужит ему достаточным наказанием. Там он не будет представлять никакой угрозы для государства.

«Прости меня за это, Гюнтер. Я-то уверен, что девчонка из Академии ничего не смыслила в интригах. Но если для того, чтобы вытащить тебя из петли, нужно её оболгать, я это сделаю».

Карл смерил друга долгим взглядом, и тот начал понимать, что из его просьбы помиловать «изменника» ничего хорошего не выйдет.

— Так и быть, на этот раз прощаю тебе заступничество за предателя, — голос Карла прозвучал непривычно холодно. — Но лишь потому, что твоя собственная верность не вызывает у меня никаких сомнений. И впредь я не потерплю таких высказываний о моих решениях.

— Как вам будет угодно, ваше величество, — на лице Вильгельма не отразилось и тени досады, но всё же капитан гвардии прекрасно понял, что его отношения с другом уже не будут отличаться былой непринуждённостью — императорский статус вознёс Карла на совершенно новую высоту, безнадёжно отдалив от прежде близких ему людей.