Гадюка на бархате (СИ)

— Что с тобой? — Маркус, не обращая внимания на пыль, пачкавшую одежду, присел рядом. Его ладонь опустилась на плечо Стеллы, но та отдёрнулась в сторону.

— Что? Я наслаждаюсь жизнью, забери меня Бездна! — она резко откинулась назад, опираясь спиной о дощатую стену склада. — Хотя Бездна, похоже, уже разверзлась. На моей родине — война, а я сама каждый день прихожу в Академию, где теперь хозяйничают стихийники, для которых мы, Светлые, хуже скота!.. Ульрих погиб, но он хотя бы утащил за собой этого ублюдка Зефа Янсена, а я вообще ничего не могу сделать, только раскланиваюсь с Адденсом и Мейер, чтоб им гореть вечно!

— Постой-постой, — прервал её Маркус. — Ульрих, Зеф… Так это они чуть не обрушили на головы всего мидландского двора собор?!

— Да, чёрт возьми! А тебя, конечно, волнует только двор… Знаешь, что собирался сделать Янсен? Изнасиловать адептку, целительницу, которая никак не могла себя защитить!.. Давай, скажи, что мы, Светлые только на это и годны — ублажать всех подряд! — в голосе Стеллы слышалось рычание, и на Маркуса она теперь смотрела почти с ненавистью.

Но он уже успел привыкнуть к тому, что настроение у чародейки менялось часто и непредсказуемо, и лишь взял её загрубевшую ладонь, сказав мягко:

— Перестань, пожалуйста. Конечно же, меня волнует не один двор. Но что я могу сделать?..

— Ничего, — Стелла опустила глаза, в которых злость медленно сменялась печалью, и голос её прозвучал тихо, словно шелест сухих листьев. — Ничего, во имя всех демонов Бездны! — она подалась вперёд и оседлала колени Маркуса. Звякнул отброшенный в сторону узкий клинок, и Стелла жадно поцеловала своего любовника, с силой вцепившись рукой в его волосы.

Пальцы Маркуса пробежались по пуговицам мундира Стеллы, быстро расстёгивая их — от воротника-стойки до середины живота. Потом Маркус распустил шнуровку на сорочке Стеллы и её маленькая, чуть влажная от пота грудь легла в его широкую ладонь. Чародейка негромко и удовлетворённо рыкнула, вновь приникая к губам Маркуса, но уже через несколько мгновений отстранилась, съезжая с коленей любовника прямо на землю.

— Люди, которые охраняют тебя, — сказала Стелла и облизнула губы — медленно, со вкусом. — Они же нас видят. От твоей репутации при дворе скоро не останется и ошмётков.

— Плевать. Как будто они до этого не знали, зачем я сюда езжу. И моя охрана верна мне. В первую очередь — мне, а потом уже — трону.

— Ах, ну раз так… — Она поднялась на ноги и слегка запахнула мундир, но застёгивать его не стала. — Тогда идём со мной.

Стелла на мгновение стиснула запястье Маркуса и, сразу же разжав пальцы, направилась к приоткрытой двери склада.

Внутри было душновато, но едва Стелла пробормотала короткое заклинание, прищёлкнув пальцами, как в полузаброшенное помещение хлынули потоки прохладного воздуха, будто бы перенесённые в эрбургское лето из разгара северной зимы.

Маркус не успел сделать и пары шагов от захлопнувшейся за его спиной двери, как Стелла налетела на него вихрем — целуя жёстко и яростно, стаскивая с него мундир и обнимая. На какой-то момент Маркус победил её в этой схватке, и Стелла оказалась прижата к деревянной стене — запрокинувшая голову и постанывающая, пока возлюбленный покрывал поцелуями её лицо и шею, а потом постепенно опускался всё ниже.

Возможно, мундиры, расстеленные прямо на полу, мало напоминали мягкое ложе, но чародейка не слишком-то обращала внимание на то, как её лопатки упираются в прекрасно ощущавшиеся под парой слоёв ткани доски пола.

…Позже Стелла удобно устроилась в объятьях Маркуса — расслабленная и безвольная. Её изрядно утомили те волны наслаждения, что пару минут назад прошивали тело, побуждая извиваться его так, будто оно вовсе не имело костей, и заставляя Стеллу подаваться узкими бёдрами навстречу любовнику.

Сейчас же она лежала, опустив голову Маркусу на плечо и дыша чуть чаще, чем обычно, когда его рука спускалась, чтобы коснуться большой тёмной родинки внизу её живота.

— Думаю, нам пора уходить, — сказала Стелла. Она приподнялась, опираясь на локоть — всё ещё обнажённая и горячая — и добавила: — Мы и так уже слишком задержались сегодня.

— Да, ты права, — кивнул Маркус, принимаясь без лишних слов собирать свою одежду. Обычно после таких встреч со Стеллой становилось легче переносить столичную службу, на которой количество сладкой лести, лившейся в уши Маркуса было столь же велико, как и число желающих завершить его карьеру — без того уже рассыпающуюся на глазах — как-нибудь особенно гадостно. Но сегодня ощущение близкой беды не смогли прогнать даже жаркие объятия лерийки.

Стелла распрощалась с любовником как обычно — коротко и сухо, будто то бы и не льнула к нему покорённой хищницей всего несколько минут назад. Постояла перед раскрытой дверью склада ещё какое-то время, застёгивая последние пуговки на воротнике и слушая, как затихают вдали шаги Маркуса.