Гадюка на бархате (СИ)

За обедом Адриан беседовал с епископом на разные ничего незначащие темы вроде необычайно жаркого в этом году лета или предстоящих церковных праздников. Властитель Фиорры был очень любезен со своим гостем и лишь усмехался про себя, глядя на массивный перстень с белым янтарём на правой руке у того. Подобные талисманы якобы защищали от ядов, и Адриана очень забавляла «предусмотрительность» Лавелло, надевшего украшение к обеду в доме Фиеннов.

Когда же прислуга унесла последнюю перемену блюд, оставив на столе лишь вазы с фруктами, собеседники перешли к обсуждению насущных дел.

— Те самые… донесения из Эрбурга, о которых я говорил вам, — не особо скрывая самодовольство в голосе, Лавелло выложил перед собой на столик, инкрустированный светлой яшмой и розовым родонитом, несколько измятых листов бумаги. — Разумеется, это только копии.

— Разумеется, — кивнул ему Адриан, принимаясь за чтение. Ирония в голосе властителя Фиорры была слишком уж тонкой, чтобы епископ сумел её уловить.

Едва Адриан пробежал глазами первый из листов написанного убористым почерком текста, Лавелло вновь подал голос, интонация которого теперь была покровительственной:

— Конечно, никто, кроме меня, не получил эти сведения и теперь, я думаю, они уже не попадут в Тирру. Хотя и действия вашего сына не могут вызывать у меня, как у смиренного служителя Троих, опасений…

— Вот как?

Нельзя сказать, чтобы Клод Лавелло был человеком робким — в конце концов, сан возносил его над простыми смертными на огромную высоту и позволял держать в руках множество человеческих судеб. Но сейчас тон Адриана Фиенна заставлял епископа страстно желать очутиться где-нибудь подальше от этого роскошного дома, а главное — от его непредсказуемого владельца.

— Послушайте-ка внимательно то, что я вам скажу, ваше преосвященство. Во-первых, я советую тщательней проверять, что всё-таки собирают ваши подчинённые в имперской столице — слухи или достоверную информацию — прежде, чем приходить с этими сведениями ко мне. А во-вторых — Габриэль, конечно, мой сын, но вот для вас он не кто иной, как кардинал и архиепископ Эрбургский. «Его высокопреосвященство». Ясно?

Ответом властителю Фиорры послужил взгляд, полный едва скрываемой злости. Адриан, впрочем, чего-то подобного и ожидал. Он отлично знал, что Лавелло, который шёл к епископскому сану долгие годы, отчаянно завидует Габриэлю, ставшему кардиналом не отметив и тридцатилетия.

— Но ваш сын, — Лавелло не собирался так просто отступать, — и раньше высказывал весьма опасные идеи об использовании магии!.. И ему сходило с рук то, что никогда не простили бы другому офицеру Гончих. Понятно, почему!

— Может быть потому, что он принёс куда больше пользы Тирре, чем другие? — теперь Адриан уже не скрывал насмешку в голосе.

— Не смейте разговаривать со мной в подобном тоне, господин Фиенн! Не у одного вас есть связи и возможности!

— Тут я с вами полностью согласен, ваше преосвященство, — Адриан неторопливо поднялся на ноги и подошёл к окну столовой, жестом приглашая Лавелло последовать за собой. Тот нахмурился, но подчинился хозяину дома.

Посмотреть и вправду было на что — из возвышавшегося на скалистом берегу особняка Фиеннов открывался прекрасный вид на залив Шести Святых и фиорский порт — как всегда, оживлённый и полный кораблей из самых разных уголков света. Воды Хризолитового моря, вдоль северного побережья которого и вытянулись земли Эллианы, были тёплыми, а кроме того — спокойными большую часть года, что весьма благоприятствовало судоходству.

Адриан окинул благосклонным взглядом один из источников богатства своей семьи, а потом сказал:

— Конечно же, мы с вами оба имеем связи и возможности, ваше преосвященство. Как и оба этих судна, — рука Адриана парой взмахов указала сначала на одну из рыбацких лодок, а потом — на входивший в порт галеон под эдетанским флагом, — имеют паруса и держатся на плаву. Но только одно из них способно пересечь океан. И вам, ваше преосвященство, лучше оставаться в подходящих для вас водах.

— Я не силён в таких низких вещах, как мореходство, — буркнул Лавелло, хоть и прекрасно понял намёк Адриана.

— Жаль, оно приносит немалый доход… А вашу просьбу о новых… пожертвованиях на благо Церкви, я всё-таки выполню, — эти слова Адриан произнёс благодушно и немного рассеянно, но уже в следующий миг его голос зазвучал куда жёстче: — Вот только на будущее учтите, епископ — я никому не позволю меня шантажировать! И вам не стоит думать, что я поверю всякому бредовому навету на Габриэля, лишь из-за того, что он умеет мыслить чуть шире, чем замшелые святоши из Тирры.

— Это уже оскорбление Церкви!

— …Которая всё равно останется ко мне благосклонна, и вы это знаете.