Гадкий утёнок, или Повесть о первой любви

Шурочка подняла глаза – по другую сторону стойки стоял чернявый шофёр с тяжёлым взглядом. Он хмуро оглядел Шурочкин клеёнчатый фартук, в котором она разливала суп, задержался взглядом где-то в районе груди, а потом посмотрел ей прямо в лицо:

– Слушай, краля, в первый и последний раз я ем такую бурду. В следующий раз надену тебе на голову!

– Ты чего девку-то пугаешь! – выскочила из-за Шурочкиной спины Анна Михайловна. – Суп ему не понравился! Бабе своей будешь указывать! Не нравится – не жри! Ишь, на голову он наденет! Себе надень, может, ума прибавится!

«Боже мой, как стыдно!» – Шурочка опустила голову и постаралась сдержать слезы. Мужик уже давно выматерился и ушел, а Шурочка все стояла в оцепенении.

– Девушка, супчику налейте!

Голос был молодым и весёлым. Шурочка подняла глаза. У стойки стояли трое парней. Двоих из них, высокого кудрявого красавца и низенького горбоносого узбека, она знала – примелькались на общих лекциях, когда в большой аудитории собиралось по шесть групп. Третьего видела впервые. Неужели остальные студенты уже приехали?

– Мальчики, суп не очень вкусный. Может, вы только второе возьмете?

– Да ладно, нам после студенческой столовки все вкусно. Наливайте! – продолжал незнакомый парень. Он с интересом разглядывал Шурочку и улыбался. Шурочка принялась разливать суп, украдкой поглядывая в ответ. Смешной! И симпатичный. На Джона Леннона похож. Усики такие забавные, как пушок над губой. Наверное, не брился ни разу.

Парень был одет в брезентовую куртку и брюки, заправленные в кирзовые сапоги. Куртка перетянута широким солдатским ремнем, что делало парня похожим на солдата. Правда, причёска у него была явно не солдатская – пряди темных волос отросли до самых плеч. Двое его приятелей тоже были одеты в куртки и штаны защитного цвета – стройотрядовский комплект.

– Солдатиков, чё ли, привезли? – поинтересовалась Анна Михайловна, которая подошла к стойке, чтобы подать парням гуляш с гарниром.

– Нет, Анна Михайловна, это остальные наши студенты приехали.

– Как, приехали? А чё Людка-то не предупредила? У нас же закладка на сорок человек, все по счёту! Сколько привезли-то?

– Не знаю, сейчас спрошу. Ребята! – крикнула Шурочка студентам. – Большая группа-то приехала?

– Пятнадцать человек! Мы – самые голодные! – откликнулся темноволосый парень, и Шурочке стало приятно, что откликнулся именно он.

В столовую вошли ещё пять студентов и выстроились у стойки веселой очередью.

– Так, – прикинула быстро в уме Анна Михайловна, – гуляша покладу поменьше, а в суп ещё воды плескану, пусть пожиже будет. И ещё яишню сейчас сделаю, я как раз принесла яичек-то на продажу. Её будем с салатом подавать, гуляша на всех не хватит. Ничё, покормим. Ну, прибавилось нам работы-то!

* * *

– Шурка, ты скоро?

– Сейчас, сейчас, почти уже!

Вася пришёл к закрытию столовой и теперь ждал, пока Шурочка всё приберет и приготовит к завтрашнему дню. Анна Михайловна уже час как ушла, мол, корову надо встретить и подоить, ты уж тут сама, доченька. И даже ключи ей отдала от входных дверей. Ушла повариха с полными сумками. Совершенно не таясь от Шурочки, сложила в них вилок капусты и увесистый шмат говядины. От гуляша отщипнула, не иначе.

Шурочка наскоро замела капустные ошмётки, валявшиеся вокруг котлов. Ох, и досталось им вечером жару! Никогда бы не подумала, что так хлопотно сготовить на дополнительных пятнадцать ртов! На ужин Людмила распорядилась приготовить овощное рагу и даже сама помогала им – лук почистила. А Шурочка перечистила восемь огромных вилков капусты, тазик моркови и полведра картошки! Никакого перерыва днём, естественно, не получилось. А она думала, что сможет поспать хоть часок! Шурочка аж раззевалась от этих мыслей.

– Ну, пошли, чё ли?

Парень явно маялся ожиданием, и Шурочка решила закругляться. Утром прибежит чуть пораньше – и всё успеет!

– Все, я готова, куда идем?

– Ну, к нам идем. Мать корову подоила, велела тебя приводить на парное молоко.

– Ой, Вась, а может, к сестре твоей в гости сходим?

Шурочке молока не хотелось абсолютно – вспомнился вчерашний чай из грязной чашки.

– К Лизке, чё ли? Ну, пошли, – согласился Вася.

Жильё Васиной сестры оказалось очень даже ничего. Не изба из чёрных брёвен, как у Анны Михайловны, а аккуратный светлый коттедж. Стены в бежевой штукатурке, крыша покрыта крашеной жестью. Такие коттеджи, восемь домиков, образовали почти целую улицу. Стояли они гораздо ближе к клубу, чем изба Анны Михайловны, но Шурочка ещё в эту сторону не ходила. Каждый домик на два крылечка, двор посерёдке разделен штакетником: сразу видно, что коттеджи на два хозяина.

– Это директор совхоза для молодых специалистов-то отстроил, – объяснил Вася. – Лизке дал как бухгалтеру. В соседках у нее Валька-скотница. В том вон доме агроном живет, там, это, – зоотехник. А во-о-он те дома еще строят, – кивнул Вася в конец шеренги коттеджей. – Хочешь посмотреть-то?

– Хочу.

Они дошли до строящихся домиков, и Шурочка заглянула в дверь. Прямо от порога начиналась комнатка. Вместо пола в комнатке почти по периметру была вырыта глубокая, выше Шурочкиного роста, яма.