Галактики как песчинки

И к тому времени, когда Израиль был сослан на Землю, война уже стала такой же принадлежностью галактической жизни как, например, галингва. Она, как дневной свет, озаряла повседневные дела любого человека, скрепляя вместе всю цивилизованную вселенную, подобно плющу, способному оплести гигантскую секвойю. И точно так же, как и плющ впоследствии губит величественное дерево, так и эта вроде бы человеколюбивая и неразрешимая война была направлена в конечном счете на низвержение наиболее поразительной из всех цивилизаций.

Тогда же, однако, в то тысячное тысячелетие, были очевидны только преимущества войны. Правда, наблюдался застой в торговле и промышленности, который, как верили в Галактике, был временным явлением; правда в искусстве усилились нормалистические тенденции, а политика выродилась в хобби; правда теологи стали снова склоняться к естественному благочестию, в котором спасение представляется несравнимо более важной целью, чем самопознание; но, по законам войны, федерация продолжала расширяться, а приключениям наконец-то перестала сопутствовать смерть. Хотя город спит, но где-нибудь всегда отыщутся для первопроходца девственные джунгли. Хотя артерии и одряхлели, в них все еще бурлит свежая кровь.

Одним из наиболее окупившихся нововведений Самоподдерживающейся Галактической войны оказалась система ссылки побежденных в сражениях, одной из жертв его и стал Израиль.

Ссыльных, полностью выбрасываемых из их привычного образа жизни, высаживают на планету, не входящую в состав Федерации. Сражаться за себя с местными формами жизни предстояло им самим.

По истечении десятилетия, однако, на эту планету отправлялся инспектор, который должен был установить, что стало за это время с изгнанником. Часто оказывалось, что он уже мертв, иногда он становился вождем туземного племени. В первом случае не терялось ничего, кроме расходов на погребение, во втором же - многое выигрывалось, поскольку такие люди помогали аборигенам достичь того пункта, когда они могли надеяться, что их просьба о принятии в состав федерации будет удовлетворена. Когда инспекция, выждав положенное десятилетие, отправилась наводить справки об Израиле, они обнаружили его живым, мало того благодаря его стараниям, туземцы представляли собой весьма ценное приобретение.

Доклады о положении дел были направлены в Галактический Центр. Соглашения, спецификации, рекомендации, завели круговорот по кабинетам Галактического Правительства. Делались запросы, факты раскладывались по полочкам, статистики дискутировали, регистраторы регистрировали. Наконец, дебаты и скрип близились к завершению. И вскоре после смерти Израиля Земля была принята в состав федерации.

Если, так сказать, затхлые ветры дули в правительстве, то некоторые отваживались распространить их на все прочее. Для большинства людей, однако же, прошлое было всего-навсего временем, в котором жили их дедушки, а будущее означало всего лишь ближайшие несколько десятилетий. Проблески надежды были видны повсюду, подобно фосфоресценции в ночном мире, а почему бы и нет?

Поскольку то было - снова, как и всегда - время чудес.

ПОБУДИТЕЛЬНЫЕ МОТИВЫ

Океан, казалось, спокойно дышал, словно ребенок во сне, когда первые лемминги добрались до него. На всем пространстве моря не виднелось ни намека на опасность. И все же лемминги сперва остановились на границе воды, выглядывая то на море, то по сторонам словно в нерешительности. Давление наступающих колонн с неизбежностью теснило их в морскую зыбь. Потом их лапки намокли - и это было словно уступкой тому, что их ожидало.

Наконец вожаки колонн оторвались от берега и поплыли прямо в море. Остальные лемминги поплыли за ними, только головы виднелись над поверхностью воды. Человек-наблюдатель мог бы сказать, что они пустились в плавание довольно смело, а потом неизбежно спросил бы сам себя: "Интересно, к какой цели лемминги стремятся приплыть? Ради какой великой цели они приготовились расстаться с жизнью.

Судно продолжало вспарывать воду. Фарро Уэстерби стоял на носу своего акватакси, глядя вперед и не обращая внимания на обдающие его каскады брызг. Двое его спутников, изоляционистов, стояли несколько позади, сохраняя молчание. Глаза Фарро были устремлены на конструкцию, вырастающую прямо и слева по курсу. Когда акватакси приблизилось к конструкции настолько, насколько это оказалось возможным, Фарро сошел на берег, нетерпеливо оглянувшись, он остановился и подождал, пока один из его спутников расплатится.

- Поразительно? Верно? - таксист кивнул на здание странной конструкции возле которого они причалили. - Просто не могу вообразить, что и мы когда-нибудь научился строить такие.

- Нет, - резко оборвал Фарро и двинулся вперед, обгоняя своих друзей.