Галерея женщин

– Ну что Регина, – равнодушно отозвалась она, – в двух словах и не расскажешь. Мы с сестрой часто виделись с ней, когда жили в Вашингтоне. Порой она кажется немного чокнутой, но это только видимость. Регина невероятно умна и проницательна. Могли бы вы догадаться, что у нее диплом по химии и бактериологии?

– Нет, вряд ли. Точно нет.

– Однако это правда. И до прошлой недели она работала заведующей в небольшой вашингтонской больнице. Регина влюблена в тамошнего хирурга, но они рассорились, и я предполагаю, что она потому и примчалась сюда – зализать раны.

– Допустим… Но как понять ее рассказ про дармовой проезд? У нее действительно нет денег на билет?

– Есть, конечно. Просто она так устроена. Из чисто спортивного интереса ей захотелось найти дурачка, который заплатит за нее… Приятно же обвести кого-нибудь вокруг пальца. В этом вся Регина. В каком-то смысле она та еще стерва.

– И при этом ей не откажешь в обаянии.

– Обаяния у нее хоть отбавляй. Только по большому счету ей на всех наплевать. Но не стоит об этом. Я же говорю – в двух словах не расскажешь.

На том тема была закрыта.

И все же я не мог выкинуть из головы ни ее внезапного появления на вечеринке, ни циничного, вызывающего бесстыдства ее рассказа. Да, разумеется, происходило это в тесном дружеском кругу, но зачем самой выставлять себя в неприглядном свете? Откуда такое холодное пренебрежение к тому, что могут подумать о тебе другие?

Несколько недель спустя я снова заглянул к мисс Редмонд. Внезапно раздался дверной звонок, и в комнату вошла, вернее ворвалась, Регина. Легка на помине! На этот раз она была одета по-спортивному и казалась оживленной, веселой, полной молодого задора. Они с Уолли (не успев отдышаться, объяснила она, имея в виду вышеупомянутого хирурга) едут в ресторан при какой-то гостинице на берегу Гудзона. Не желаем ли мы составить им компанию? Вечер чудесный, в такую погоду прокатиться в авто – одно удовольствие. Ну же, решайтесь!.. И вновь я отметил про себя ее стремительность и напор, ее кипучую, почти раздражающую энергию, которая не давала ей ни секунды побыть в покое, хотя бы на время разговора. Она без конца сновала по комнате и перескакивала с темы на тему, упоминая события и обстоятельства, известные, по-видимому, мисс Редмонд. Впрочем, мисс Редмонд была не в настроении кататься. Как-нибудь в другой раз. Регина выпорхнула за дверь – только ее и видели. Раззадоренный этой сценой и еще не оставивший мыслей об обманутом попутчике, я поинтересовался:

– Уолли – это тот самый хирург? Так они снова встречаются?

– Ага. Он снова берет ее на работу в прежней должности. Какое-то время назад она работала с ним в этой больнице, но потом уволилась… Они вечно ссорятся, точнее, она вечно находит повод для ссоры. Обращается с ним хуже, чем с собакой. Не знаю, как он это терпит. Не важно. Если верить Регине, она согласилась вернуться на прежнее место, потому что без нее им там не справиться.

– Что ж, наверное, любой хирург хотел бы иметь подле себя такую проворную, энергичную молодую помощницу.

– Да, энергии и прыти ей не занимать. Иногда прямо дикая кошка. Но я от нее не в восторге. На мой вкус, она слишком холодная, бессердечная. Играет исключительно по своим правилам. И у нее напрочь отсутствует всякое чувство ответственности – или порядочности. Но, в конце концов, это ее дело – ее и его. – Мисс Редмонд надолго замолчала.

Необыкновенная девица захватила мое воображение, и мало-помалу мне удалось вытащить из Мари (мисс Редмонд) некий набросок к портрету.