Галерея женщин

Пока Регина сидела дома в ожидании его звонка, она, естественно, отклоняла все предложения, а между тем ее доход зависел исключительно от заработка. Прошло немного времени, и над ней нависла угроза выселения за долги по аренде жилья и кредиту за мебель. Мы с сестрой готовы были приютить ее в нашей крохотной квартирке, пока она не разберется со своими проблемами, но вскоре даже нам, искренне к ней расположенным, стало очевидно, что она просто на все махнула рукой. Думаю, тогда-то и переменилось, ужесточилось ее отношение не только к мужчинам, но и к жизни в целом. От прежнего азарта не осталось и следа. Она казалась благодарной за то, что мы предоставили ей тихую гавань, но, подозреваю, на самом деле просто использовала нас за неимением лучшего. Примерно в то время вышла пластинка с песней… Там есть такие слова: «Смотри, во что я превратилась. Надеюсь, ты доволен результатом»[34]. Известная песня. Так вот, мы втроем скинулись и купили ее. Регина постоянно слушала эту запись со слезами на глазах, потому что думала о своей растоптанной любви.

…На этом месте нас что-то отвлекло, и остальные главы истории Регины мне пришлось в разное время собирать по кускам. Если их соединить, получится примерно следующее.

Сестры Редмонд вели образ жизни, несовместимый с привычкой надолго впадать в грусть-тоску. Типичные искательницы приключений, без прошлого, без денег и без всяких (не говоря о строгих и тем более непоколебимых) моральных принципов, которые тысячами устремляются в крупные города ловить удачу. После необременительной службы в государственном учреждении, куда сестры устроились на неполный рабочий день, у них оставалось предостаточно сил и времени для вечерних развлечений. Они были молоды и недурны собой и потому легко нашли свое место в роли компаньонок солидных мужчин. Театры, карты, танцы, ужины – вот из чего складывались их вечера. Довольно скоро один из таких джентльменов, известный в политических кругах лоббист и прохиндей, начал обхаживать Регину. Ни он, ни подобные ему не помышляли не только о браке, но и о сколько-нибудь серьезном, продолжительном романе. Однако Регина, в силу каких-то старомодных – противоестественных, по мнению представительниц полусвета, – понятий, желала если не любви до гроба, то как минимум абсолютной преданности одного конкретного мужчины, пока длится роман. По неизвестной причине – может быть, из-за какой-то специфической черты его характера, из-за его обращения с женщинами в целом, из-за его невыполненных обещаний или ее несбывшихся надежд, которые она питала по его адресу, – он вдруг стал до крайности ей противен. (Вероятно, тогда она пережила второе в своей жизни грандиозное разочарование.) Так или иначе, Регина раздобыла револьвер с твердым намерением убить его. Одна из сестер успела его предупредить, и он благополучно сбежал, после чего Регина пришла в полное отчаяние и попыталась застрелиться. К счастью или несчастью (время покажет!), кто-то из приятелей оказался рядом и предотвратил беду. Тогда она с леденящим спокойствием объявила, что ставит на мужчинах крест. Отныне им не удастся использовать ее. Она сама будет их использовать. Она всем им покажет!

Кажется, боевой настрой положительно сказался на ее материальном и даже ментальном состоянии, по крайней мере на какое-то время. В поисках выхода из тупика Регина поступила на высшие курсы по химии, физиологии и бактериологии. Чтобы осуществить задуманное, ей пришлось взять себя в руки и вернуться к работе в прежнем качестве сестры-сиделки. Кроме того, она в отчаянии написала отцу, к которому, как мы знаем, не питала ни любви, ни уважения, и попросила у него денег в долг. К ее великому изумлению, он откликнулся и выслал несколько сотен долларов. Регина уехала в Нью-Йорк и два года не появлялась в Вашингтоне. В следующий раз ее увидели там уже дипломированным специалистом. Перед самым приездом в Вашингтон она устроилась в небольшую нью-йоркскую больницу на должность заведующей сестринским персоналом. Не сомневайтесь: место досталось ей строго по конкурсу, как наиболее достойной из всех претенденток, и больше всего на такой исход дела повлияло веское слово молодого врача по имени Уолтер Лагранж. В больнице он совмещал обязанности главного врача-консультанта и ведущего оперирующего хирурга (волею судеб Лагранж был некоторым образом причастен к созданию этой больницы).