Галина Волчек как правило вне правил

— Говно! (Переступает через нее.) Встать! Я покажу тебе, какая ты коммунистка. Лечь, ну! Встать… Лечь!.. Встать…

Она больше не в силах подняться.

— Ползи к столу… Подписывай!

Монологи, диалоги, массовые сцены. Смена эмоций — от адского надрыва до отчаянного веселья — дает динамику и поддерживает страшное дыхание «Крутого маршрута». Нет маленьких ролей — каждая яркая, мощная, вне зависимости от количества текста. На сцене было 25 человек — Нина Дорошина, Лилия Толмачева, Лия Ахеджакова, Людмила Иванова, Алла Покровская и другие, но мощность ансамбля оставляет ощущение, что на сцене вся страна. Такого эффекта Волчек добивалась в «Эшелоне», отправив всю страну в эвакуацию в деревянном вагоне. Здесь — всех посадила за решетку.

Анджей Вайда с артистами «Современника» после спектакля «Крутой маршрут»

«Крутой маршрут» стал лучшим спектаклем Волчек 80-х годов, потрясением и открытием в театральной Москве. Священный ужас и священный трепет одновременно охватывал зал.

СЕРГЕЙ ЮШКЕВИЧ, в труппе «Современника» с 1999 года: — Я тогда был студентом, с трудом достал билет. После спектакля шел к метро по бульвару. Я не мог сдержать слез. Я плакал.

Плакал и плачет не только он. В 2003 году на «Крутой маршрут» приедет Анджей Вайда, оказавшись в Москве после двадцатилетнего перерыва.

После спектакля «Крутой маршрут» с Анни Жирардо

АНДЖЕЙ ВАЙДА: — Все осталось таким же, как будто мы вчера расстались. Потому что очень приятно встретить людей, которые не поменяли своих убеждений, которые, несмотря на жесткий диктат времени, не подчиняются его идеалу — коммерции. И которые верят, что у театра есть миссия. И надо исполнить эту миссию. В любых условиях — какими бы они ни были, лучше или хуже… Меня очень тронул этот спектакль. Увидеть нечто подобное в Москве — это очень поднимает… Говорят, что перемены в России — иллюзорны. Нет, посмотрев «Крутой маршрут», я понял, что перемены глубокие. Я смотрел на сцену и думал, не стоит ли мне, делая сценарий фильма о Катыни, обратиться к документальным материалам, как это сделала Галина в своем спектакле.

Ольга Дроздова поступила в «Современник» в 1989 году. Уверяет, что взяли ее в труппу, всегда сильную своим женским составом, на всякий случай. Случай представился довольно быстро — забеременела Ирина Метлицкая, и срочно потребовалась актриса на роль заключенной немки Карлы в «Крутом маршруте».

ОЛЬГА ДРОЗДОВА: — Ввод — это всегда проверка на вшивость. Пришел час такой проверки и для меня. Галина Борисовна собрала всех занятых в этой сцене, во втором акте. А сцена большая, хоть и камерная, то есть все происходит в камере. Артисток много занято. Короче, тут и началось. Каждая давала мне советы, как играть Карлу. Каждая хотела как лучше, а я чувствовала себя первоклашкой, которую неведомо каким ветром занесло на взрослое мероприятие. А Волчек не включалась, как будто коллективное насилие — добрая традиция в театре. Я вижу это все и думаю: «Конец, отключусь, в обморок грохнусь». Но тут Галина Борисовна встала со своего места: «Ну? Все закончили? Все высказались? Теперь можно начинать репетировать».

…Как-то, вскоре после премьеры, за кулисами консультант, бывшая зэка Мясникова, которая приходила в театр почти всякий раз, когда играли «Крутой маршрут», сказала:

— Когда я сидела в одиночке, я думала: «Неужели моя нога когда-нибудь ступит на московскую землю?»

ГАЛИНА ВОЛЧЕК: — В это время спектакль пригласили в Сиэтл, открывать культурную программу Игр доброй воли. И вот когда я услышала про одиночку, я решила, что я буду не я, если нога Павочки не ступит на американскую землю. С другой стороны, я понимала, что на первые серьезные гастроли в США просто так эта женщина поехать не может. Времена были советские.

И тогда Волчек придумала для бывшей заключенной роль… заключенной в женской камере.

ГАЛИНА ВОЛЧЕК: — Я помню первый выход Павочки на сцену. Таких острых ощущений я, пожалуй, не испытывала давно. Когда дали свет на сцене, Павочка стала щуриться, глазами шарить в зале. Все выдавало в ней не артистку. Я аж зажмурилась от ужаса, проклиная себя за эксперимент. Но вдруг крик:

— Пайка!

Павочка вздрогнула. Ее рука потянулась к алюминиевой кружке. Она крепко, до боли в пальцах, сжала ручку, и глаза ее смотрели в зал практически не мигая.

Женщина, неожиданно на старости лет ставшая актрисой, вдруг как-то подобралась, ее организм вспомнил все. Волчек уверяет, что это было явление на уровне переселения души.

1990 {США. СИЭТЛ. РЕСТОРАН}

Высокий красивый парень выскакивает на сцену:

— Вы, русские, не умеете делать аукцион! Что продаем?! Вот это?..

Парень смотрит на стол перед собой. Хватает оловянную кружку.