Галина Волчек как правило вне правил

С Виктором Черномырдиным — единственным человеком, который смог заставить Галину Волчек, пусть ненадолго, но все же стать политиком

В кабинете Черномырдина состоялся следующий диалог.

ЧЕРНОМЫРДИН: Галина, я предлагаю тебе стать депутатом.

ГАЛИНА ВОЛЧЕК: Виктор Степанович, ну посудите сами, какой я политик? Какое я имею к этому отношение?

Он как будто ждал ее реплики.

— А я? Но ты посмотри, что происходит в стране. У тебя есть сын. У меня есть сын. Ты думаешь, я собирался заниматься политикой? Но разве ты хочешь, чтобы страна захлебнулась в крови?

На приеме в Кремле с Марком Захаровым, Анатолием Рыбаковым и Верой Сидоровой

С Борисом Ельциным после спектакля «Ревизор»

С Владимиром Путиным на вручении Премии Президента в области искусства и литературы

На 40-летии «Современника» с Юрием Лужковым и Валентиной Бородиной

С доверенными лицами Б. Н. Ельцина Олегом Янковским и Ларисой Латыниной накануне президентским выборов. 1996 год

Почему-то именно этот аргумент поверг ее в задумчивость. Воображение и склонность к драматизму любой ситуации, особенно касающейся всей страны, тут же нарисовали реки крови, бурлящие с разных сторон, и она не смогла сказать Черномырдину «нет». Еще запомнила глаза премьер-министра — зеленые и смеющиеся. «Таким, наверное, не отказывают», — отметила про себя, имея в виду не только политику.

Вот так, по сути авантюрно, началась политическая жизнь главного режиссера «Современника», которая продолжалась четыре года. С самого начала Волчек честно предупредила Черномырдина, что не сможет посещать все заседания и если будет выбор — Дума или театр — однозначно выберет последнее.

Но на тот момент корпус политиков, по сути, только формировался и на определенную часть состоял из честных любителей с известными лицами. Так что она не чувствовала себя белой вороной, тем более что закон относительно представителей творческих профессий был чрезвычайно лоялен и позволял совмещать депутатство с творчеством.

Волчек широко пользовалась этим правом и не чувствовала угрызений совести. К тому же материальными благами, полагающимися каждому российскому депутату, она не то что не злоупотребляла, она ими почти не пользовалась. Не пользовалась машиной, полагая это лишним при наличии театральной. Не выбивала себе новой квартиры и вместо множества помощников имела двух, которые держали ее в курсе госдумовских дел и ее депутатских обязанностей.

— Но эта должность обеспечивала хорошие связи, финансовые в том числе. Разве это не помогло вам доставать деньги для театра?

— Как только я стала депутатом, первое, что сказали мои коллеги: «Ну, наверное, Черномырдин денег Волчек отвалил». Клянусь тебе — ни я, ни «Современник» ничего не получили ни от Черномырдина, ни от Госдумы. Как не получили мы от Наины Ельциной, с которой дружили, а не пользовались ее дружбой. А деньги через Думу? Мне никто никогда не предлагал что-то там лоббировать. Может, у них хорошая интуиция и понимали, что за клиент перед ними.

Как она теперь говорит, в такие моменты она чувствовала себя мухой в паутине от осознания собственной финансовой беспомощности и чисто женского интуитивного страха.

Так что же ей принесли эти четыре года хождения в депутаты, кроме утешительной мысли: любой опыт для художника — багаж, который всегда пригодится?

ГАЛИНА ВОЛЧЕК: — Я поняла и твердо усвоила, что в политике никаких человеческих отношений быть не может по определению. Как не может быть воды в пустыне, сколько ни копай. Когда я была на заседаниях, я наблюдала этот самый механизм и поняла его суть не по дебатам, не по словам, а по оговоркам, взглядам и даже междометиям. Интересный театр, профессиональному до него далеко.

Очевидно, поэтому Волчек не приняла бы к постановке пьесу о буднях и праздниках Государственной Думы — она бы оказалась слишком далека от оригинала. И не стала бы ставить даже самую талантливую из всех версий — такое трудно воплотить на сцене.

Депутатский период в жизни Волчек, как это ни странно, оказался очень продуктивным. С 1996 года она поставила три громких и мощных спектакля — современную пьесу Николая Коляды «Мы едем, едем, едем…», классическую «Вишневый сад» и «Три товарища» — культовый роман 60-х годов, прежде не имевший сценической жизни. И это была авантюра посильнее, чем депутатство за два дня и длиною почти в четыре года. В эту театральную авантюру Галина Волчек бросилась с головой, пережив массу новых чувств, умирая и возрождаясь на каждом этапе создания этого, как потом выяснилось, эпохального произведения.