Галина Волчек как правило вне правил

Тема несостоявшейся мечты о лучшей жизни неожиданно перетекла в поклоны, поставленные Волчек эффектно и кинематографично. Она дала на сцену прозрачный занавес и буквально повторила цитату из спектакля — театр теней, в который играет одна из героинь. Но укрупнила его до размеров сцены. Яковлева, Леонтьев, Петрова, Ахеджакова картинно принимали позы и проходили за прозрачным занавесом — не то тени, не то куклы. В музыке композитора Дашкевича пронзительность основной темы в этот момент тонула в жизнерадостном марше и не лишала надежды на лучшее не только героев, но и зрителей.

1997 {ОСТРОВ КИПР. ЛИМАСОЛ. ГОСТИНИЦА «МЕРИДИАН»}

Пароход. Рядом с ним лодка с абсолютно прозрачным дном, сквозь которое, как в аквариуме, видны рыбы. В лодке молоденький матрос. Он с ужасом, который не в состоянии даже скрыть, смотрит снизу вверх. Там две крупноформатные дамы готовятся перебраться с парохода на лодку.

— Ну что, браток, принимай контрабанду, — говорит одна из них.

И все-таки она консерватор, хотя ее профессиональная жизнь многих вводит на этот счет в заблуждение. Новаторским назвали «Вишневый сад», новаторскими американские журналисты окрестили и «Три сестры», привезенные «Современником» на Бродвей. Но нет больших консерваторов, чем новаторы, — в этом я убеждаюсь из года в год, как только Галина Волчек начинает строить планы на отдых.

Я знаю, что после тщательного изучения географических точек в Европе и Юго-Восточной Азии, в конце концов она остановится на Кипре, раз и навсегда облюбованном ею с начала 90-х годов.

— Я еду на Кипр, — сообщает она в конце сезона свежую новость, мысленно перебирая вещи, которые возьмет с собой.

«Еду на Кипр» означает всегда одно и то же — еще с зимы она, согласно русской пословице, готовит телегу и начинает работать главным диспетчером. Диспетчер Волчек свою компанию строит и готовит к летней поездке. Непременно в Лимасол и только в отель «Меридиан». Благодаря ей все знают свое расписание — завтрак на террасе, и даже в дождь Волчек ни за что не переберется под крышу. Затем море.

Женская часть московской группы в свободное от моря время будет ходить в один и тот же магазин с дивными тканями, а Волчек будет придумывать и тут же рисовать фасоны их будущих туалетов, которые потом будут шиться в Москве. За свою бурную организаторскую деятельность она получила прозвище «певец Кипра».

Певец островного государства на отдыхе не отказывается от своих материковых привычек — она тщательно продумывает свои туалеты, и не найдется свидетеля, который видел бы ее в расслабленно-отпускном прикиде — майка, шорты, шлепанцы. Майку всегда дополняют аксессуары, выдающие хороший вкус их обладательницы, — шейный платок в цвет глаз, легкая бижутерия…

С друзьями на Кипре

ОЛЬГА АРОСЕВА: — Я ее называю «мой художественный руководитель по отдыху». Во-первых, она знает, куда надо ехать, зачем и что там делать. Она любит общаться, не любит танцевать, не спортсмен.

Во-вторых, с ней легко, у нее потрясающее чувство юмора. Однажды мы отправились на экскурсию. Надо было с парохода перебраться на лодку с прозрачным дном. С палубы нас принимал молоденький матрос. Когда пришел черед Гали и он увидел ее, в его глазах появился ужас. К прыжку готовилась крупноформатная женщина, вся увешанная бижутерией — Галя обожает множество бус, браслетов на себе. Она тут же прочла этот ужас.

— Ну что, браток, принимай контрабанду, — сказала она и прыгнула в лодку.

Ольга Аросева — еще одна гороскопическая сестра Волчек из созвездия Стрельца. Они познакомились в 1963 году, как рассказывает актриса, на почве розовой кофточки.

На Кипре

На отдыхе в Греции

— Я только что вернулась из Парижа, и моя подруга, которая тогда работала в «Современнике», сказала, что Галя Волчек — их артистка и режиссер хочет такую же. И свела нас.

— Отдали кофточки-то?

— Нет, не отдала, но подружились мы крепко. Мы никогда вместе не работали, только отдыхали. Помню, поехали в Карловы Вары и на источнике встретили Шауро — тогдашнего куратора культуры от ЦК. Галя спрашивает меня: «Оля, как ты думаешь, когда с ним говорить насчет звания Гафта: до того, как он будет пить воду, или после?» Я никогда не видела, чтобы она просила за себя — все время за других. Вообще, всегда достойно вела себя с властями: не пресмыкалась, на цырлах не ходила. Может, поэтому они ее любили.