Галина Волчек как правило вне правил

АЛЕКСАНДР МАСЛЯКОВ, телеведущий, бессменный руководитель программы КВН: — Я бы не рискнул свою боевую подругу приглашать в жюри, если бы у нее не было чувство юмора. А у Гали — оно потрясающее. Я со сцены вижу все — как она точно реагирует, «сечет» то, что происходит на сцене. Я вижу — ей интересно, что делают молодые и талантливые ребята. Между прочим, она такой же была и много лет назад, когда мы познакомились на передаче «А ну-ка, девушки!». И другая передача была, и другие игры, а Галя была такая же, как теперь. Она уместна везде.

1996 {НЬЮ-ЙОРК. УГОЛ 46-Й УЛИЦЫ И ТАЙМС СКВЭРА. ТЕАТР «ЛАНТ ФОНТЭЙН»}

За кулисами напряженная тишина.

— А музыка играет так громко… — доносится со сцены.

Оттуда хорошо видно Волчек, сидящую на стуле. Но за кулисами легкая оторопь. Обслуга старается прошмыгнуть незаметно, делая вид, что ничего не видит. Костюмерша на неестественно вытянутых руках несет платье, стараясь не смотреть в левый угол. Туда, где на стуле сидит Галина Волчек, и плечи ее трясутся. Волчек плачет.

— Разве она умеет это делать? — спрашивает какой-то парень переводчицу. Та не знает, что ответить.

— Лучше принесите воды.

Бродвейская афиша «Трех сестер»

Бродвейская программа «Три сестры»

Бродвейская программа «Крутой маршрут»

С продюсерами бродвейских гастролей «Современника» Мариной и Риной Ковалевыми

В 1996 году «Современник» вылетел на гастроли в Нью-Йорк. Если Галина Волчек была первым русским режиссером, приглашенным в США на постановку, то ее театр первым из русских оказался на Бродвее.

Бродвей сыто и уверенно, как большой неповоротливый корабль, качался на рекламных огнях, льющихся, бегущих, стреляющих со всех сторон и с высоты. В них скромно встроилась электрическая вывеска «Three sisters». На углу 46-й улицы и Бродвея она мерцала неброско, но собиравшаяся ближе к 19.00 толпа свидетельствовала о конкурентоспособности культурного товара, завезенного сюда русскими.

Интерес был двуязычным — все диалекты республик бывшего Советского Союза от Биробиджана до Москвы мешались с английским с перевесом то в одну, то в другую сторону.

С Артуром Миллером после спектакля «Крутой маршрут». Нью-Йорк. 1996 год

Театр «Лант-Фонтэйн». Нью-Йорк. После спектакля «Три сестры»

Эмигрантов тянуло в «Современник», как на свою историческую родину, и эту тягу они готовы были оплачивать приличной суммой. Для американцев же русские гастроли олицетворяли неведомую для большинства из них легенду о русском театре, Станиславском, его системе и МХАТе, самостоятельным побегом которого к тому времени 40 лет был «Современник».

За «Крутой маршрут» Галина Волчек была спокойна — какого приема темы сталинских застенков ждать на сытом Бродвее, она примерно знала. Ее волновали «Три сестры». В Сиэтле их приняли на «ура», но Бродвей с его снобизмом — это совсем другое. Волчек боялась этих гастролей, потому что опасалась — несчастливая судьба ее «Трех сестер», начавшаяся в Москве в 1982 году, будет иметь такое же продолжение и за океаном. В таком случае она окончательно поверит, что «Три сестры» — провальный спектакль, как думает большинство отечественных критиков.

Дурным знаком для нее стал сценический круг театра, который заклинило на вечерней репетиции перед самым спектаклем. Хорошо еще, что привычные к техническому несовершенству на родине монтировщики легли на спины и ногами двигали историю сестер Прозоровых.

США. С Абдрахамом Мюррейем

Публика не видела всего этого и через наушники напряженно пыталась постичь чужую русскую жизнь из прошлого века. Почему эти русские так рвались в Москву и работать, как будто этого нельзя было делать там, где живешь?

ИРИНА АРЦИС, переводчица: — Во время спектакля было так тихо, что мы за кулисами терялись — может быть, молчат оттого, что ничего не понимают?