Галина Волчек как правило вне правил

«Три товарища» она начала с общего сбора труппы. Пригласила людей, далеких от театра, — например, майора Измайлова, который на чеченской войне занимался поисками пропавших без вести. Одного из них — Диму Петрова — привез с собой. Еще несколько месяцев назад этот парень был в плену, голодал, его истязали, и когда Измайлов доставил Диму в Москву, он весил 35 килограммов.

Рассказы майора дополнил документальный фильм Сергея Говорухина о том, что происходило в Чечне: никто не говорил об ужасах — все было на экране. Это было погружение в войну, о которой старались не думать по причине ее удаленности от центра России, бессмысленности и собственной беспомощности. Притихший зал смотрел на экран.

1999 {МОСКВА. КАБИНЕТ ВОЛЧЕК}

На небольшом столе чертежи, калька. Несколько молодых технарей обступают Волчек. Объясняют:

— Он должен быть один в один «МОРС».

— А какого года? — спрашивает она.

— Двадцатого. Шустрый старичок был.

«Три товарища» оказался самым технически сложным и необычным из всех ее спектаклей. Он, как на негативе, проявил еще один парадокс Волчек — ее полную несовместимость с техникой, как и маниакальную тягу к ней. И никакая алгебра не способна поверить гармонию в этом вопросе. Комментарий Волчек к собственному техническому кретинизму весьма красноречив:

— Когда у меня ломалась машина, я выходила на дорогу с зажатой в руке трешкой. Кто-нибудь останавливался и лез под капот.

В 1973 началась дружба «Современника» с Автовазом. Финал спектакля «Погода на завтра» о строительстве советского автогиганта

1999. Тольятти. На Автовазе. В «Карле» с Владимиром Каданниковым

С «Тремя товарищами» еще за три месяца до репетиций в «Современнике» началась техническая эпопея. Ее хронику можно расписать по датам. Первая из них значилась за «Карлом» — автомобилем, обозначенным у автора как призрак шоссейных дорог. «Карл» должен быть настоящим, а не некой текстовой абстракцией, рассчитанной на фантазию зрителей, решила Волчек.

— Почему, Галина Борисовна? — спрашивала я ее вслед за другими. — Театр рассчитан на воображение. И в конце концов, что для вас важнее — конкретная груда железа или символ дружбы, потерь?

ГАЛИНА ВОЛЧЕК: — Если у тебя такое впечатление, то мне обидно за «Карла». Для меня он — одушевленный предмет, а не груда металла. Он живой не только для меня. Когда мы забирали «Карла» с ВАЗа, люди, которые собирали его вручную, со слезами на глазах прощались с ним. Это было прощание с живым человеком.

Ее техническую страсть было невозможно усмирить, как разбушевавшуюся стихию. Ни художественные, ни тем более финансовые аргументы ее не убеждали. Она уже тогда знала, как финансовые проблемы по производству «Карла» вынести за скобки полемики. Она позвонила на Волжский автозавод своему старинному товарищу, директору автогиганта Владимиру Каданникову. Тому самому, с которым она в 1970-х годах познакомилась на ВАЗе, когда «Современник» ставил спектакль «Погода на завтра». На очереди у него теперь значились «Три товарища». Вопрос с железным товарищем по имени «Карл» был решен в считанные минуты.

ВЛАДИМИР КАДАННИКОВ, председатель Совета директоров ВАЗа: — Когда Галя произнесла: «Хочу… „Три товарища“», — я сказал: «Всё, дальше можешь не продолжать». Это мой любимый роман, это — наша молодость. Вернуться в то время — это же… А «Карл» — это вообще их четвертый товарищ.

И машина завертелась. Конструкторы засели в архивах, и уже через месяц в Москву вылетела группа специалистов с чертежами. На стол Волчек легли ватманы, калька с железным телом «Карла» — в фас, профиль и в деталях.

Уже в августе 1998 года команда технарей привезла в Москву чертежи сценического авто. Все собрались в кабинете Волчек. На небольшом столе валялись чертежи, калька. Несколько молодых технарей объясняли:

— Он должен быть один в один «МОРС».

— А какого года? — спросила Волчек.

— Двадцатого. Шустрый старичок был.

И выдали историческую справку. Согласно ей компания «Клеман-Тальпо и Сан-бим», преобразованная позже в «Санбим-Тальпо-Дорк-Опель», выпускала гоночные автомобили «МОРС». В 1919 году ее купила компания «Ситроен». Герой романа Отто Кеслер приобрел старенький «МОРС» на аукционе по цене бутерброда (это был рэдван — высокая самоходная карета) и перестроил его. Конструкторы с точностью представили не стилизацию авто, бегавшего по дорогам Германии в двадцатые годы, а подлинную модель «МОРСа». В августе 1998 года все чертежи с резолюцией Волчек отправились на ВАЗ, где «Карла» начали собирать. И не на конвейере, а вручную.

Через несколько месяцев Волчек вылетела принимать «Карла», на неделю остановив репетиции с артистами.