Галина Волчек как правило вне правил

1964 {МОСКВА. ДОМ НА УЛИЦЕ ВАХТАНГОВА}

Маленький мальчик рядом с матерью. Он пытается понять, что она ему говорит.

— Денис, ты должен понять, что мы с папой решили разойтись.

Мальчик улыбается при слове «папа», но он видит, что мать почему-то плачет, и теперь не знает, что ему делать: то ли плакать вслед за матерью, то ли бить в ладоши при упоминании имени отца — тот ему всегда приносит шарики, красивые, красные, желтые, и если на них надавить посильнее, они здорово бахают.

Если в кадре лопнет колбасообразный шар, застывший под потолком, это будет натяжением драматической ситуации. Поэтому все остаются на своих местах — мать на диване, маленький мальчик возле нее на деревянной табуретке, а шарик под потолком без каких бы то ни было перспектив вырваться на свободу.

Что понимает ребенок, когда взрослые посвящают его в свою взрослую жизнь? Ничего! Галина Волчек же уверена, что он понимает интонацию, а это, с ее точки зрения, важнее.

— Интонацию правды, лжи или притворства ребенок понимает с малолетства. Поэтому нельзя детей обманывать, лукавить с ними.

— Вы подыскивали специальные слова, чтобы объяснить сыну, почему папы больше нет дома?

— Нет, я сказала так, как сказала бы это все взрослому близкому человеку: «Денис, мы с папой разошлись. Когда ты будешь большим, ты это обязательно поймешь». Не буду врать, я не помню, какая у него была реакция, но по тому, как Денис рос и каким он вырос, я поняла, что правильно делала, когда все ему рассказывала и уважала его личность.

Во всяком случае, про Марка Абелева, физика, с которым Галина Волчек повстречалась в 1966 году, Денис узнал от матери. Ей не пришлось расписывать сыну, что это за дядя, — Марк довольно быстро вошел в дом.

— А Евстигнеев, уйдя из семьи, продолжал быть образцовым отцом?

— Он перестал быть замечательным отцом, потому что, как я понимаю, это не нравилось его жене. Он приходил к нам, но урывками, и Денис видел его редко.

1964 {САРАТОВ. ЗАВОД ИМЕНИ СЕМАШКО}

Режиссерская камера по рельсам объезжает бетонный ангар. Горят софиты.

— Готов! — кричит оператор, ввинтивший глаз в видоискатель камеры.

— Приготовились! Мотор!

На черной деревянной хлопушке кривится надпись, выведенная белым мелком: «Строится мост, дубль 41».

Камера панорамно схватывает все пространство и наезжает на людей, которые вповалку спят прямо на полу.

Параллельно с гастролями «Современник» в полном составе снимался в картине «Строится мост».

Это был в чистом виде «Современник», только экранный вариант. В картине снималась почти вся труппа, играла, и, между прочим, замечательно, заведующая этой труппой — Лидия Постникова. «Мост» предъявил все то, чем славился «Современник», — актуальность, гражданскую позицию и правдивость характеров героев, разделенных в данной истории на отцов и детей. Так, Алла Покровская числилась в дочерях Владимира Заманского, а Елена Миллиоти — дочерью Волчек и Евстигнеева. Разницы в возрасте не было почти никакой, не спасал даже грим. И это можно считать единственной натяжкой в картине.

Волчек играла жену главного инженера строительства. Она флиртовала с капитаном парохода, на котором жили строители.

В фильме есть такой эпизод.

Романтики-строители после пожара на пароходе спят прямо на полу барака. Евгений Евстигнеев в роли главного инженера стройки на экране бережно обнимает свою жену, которую играла Волчек, и, казалось, что-то ласково нашептывает ей на ухо. Хорошо, что камере недоступно было увидеть, как в этот момент по ее щекам катились слезы. Она старалась не хлюпать носом и глубже зарывалась в тряпье на полу.

Как после всего, что произошло, можно было продолжать работать в одном театре? Сниматься в кино?