Галина Волчек как правило вне правил

А на другом листке послания красовалась вырезанная из модного журнала девушка в бикини с надписью: «А это эскиз вашего нового костюма». Послание с аппликацией и рисунком, также выполненные рукой Козинцева, а не ассистентом, что тронуло ее до слез. Сейчас это воспоминание способно вызвать у нее, и не только у нее, печаль и тоску о невозможности возврата столь деликатных и трогательных отношений между известной личностью и начинающим артистом.

Все-таки Волчек начала сниматься. В Нарву, где проходили съемки, взяла с собой Дениса. В один из съемочных дней, когда работа была в самом разгаре, режиссер отозвал молодую актрису в сторону, и по его смущенному виду она поняла, что драматичность ее утверждения переходит в трагическую стадию. Но трагедия была у режиссера.

— Понимаете, Галя, я не знаю, как вам сказать, — мялся он, подыскивая слова. То закатывал правый рукав рубахи, то спускал его и неуклюже застегивал манжету.

— Говорите же, Григорий Михайлович.

А про себя подумала: «Хуже, чем было, не будет».

— Вы понимаете, Галя, в сцене с Глостером вы должны сделать так, — и он перешел на шепот, из которого следовало, что Волчек надо раздеться и достаточно откровенно и смело по тем временам провести эту сцену.

— Я готова все сделать. Но ведь вырежут, Григорий Михайлович!

Обрадованный ее решительностью, режиссер приободрился, и сцену сняли. Она была дерзкая, эротичная и смотрелась на одном дыхании.

Регана быстро шла, можно сказать, неслась по замку в развевающейся накидке. Волосы растрепались, прядь прилипла ко лбу. Она влетала к Эдмонду в его жилище, подходила, на крупном плане смотрела ему в глаза. Срывала одежду с него, затем с себя и в следующем кадре уже оказывалась на полу.

Режиссер был настолько стыдлив, что не мог смотреть, как второй режиссер рвал на Волчек рубашку, — в таком виде она должна была появиться в кадре.

«Король Лир». Кадр из фильма

ГАЛИНА ВОЛЧЕК: — Камера брала меня сверху, когда я лежала на каменном полу и крупным планом должна была сыграть то, что обычно происходит между мужчиной и женщиной. Я это сыграла. И я, и режиссер понимали, что раздувать ноздри, изображая сексуальную страсть, просто глупо.

Козинцев почти всех выгнал из павильона. И создал атмосферу тишины. Все говорили шепотом. Волчек лежала на каменном полу, ощущая его холод даже через накидку, подбитую мехом. Ее мокрое лицо изображало страсть, за которой, как она теперь рассказывает, стояло все непредусмотренное шекспировским текстом — неловкость, стыд, неудобство, холод каменного пола, который пробирал до костей, и вместе с тем желание добиться небанальности в кадре. От этого даже выступили на глазах слезы. Краем глаза увидела, что это понравилось Козинцеву. И вдруг…

— Ну вообще, конечно, у каждого это по-разному бывает, — услышала она сдавленный шепот второго режиссера. Того самого, что старательно рвал на ней рубашку. Она чуть не сорвала дубль от его серьезной оценки ее шекспировских сексуальных стараний.

«Король Лир». Кадр из фильма. Регана — Галина Волчек

Однако Волчек как в воду глядела — смелую сцену вырезали.

Дальнейшие свои взаимоотношения с кинематографом Волчек рассматривает как человек, которого начали кормить черной икрой, а потом перевели на посиневшую манную кашу. Вопреки устойчивому мнению, что отравиться черной икрой нельзя, она считает, что в случае с Козинцевым именно это и произошло. Ее образные сравнения на этот счет убедительны.

— Можно, конечно, эту кашу синюшную улучшить за счет молока, специй. Даже можно положить туда несколько икринок. Лучше она от этого не станет.

Весь свой дальнейший киноопыт она считает сплошной кашей с одним и тем же персонажем — спекулянтки, торговки, пьянчужки с разницей в костюмах и интерьерах.

— Зачем бы я стала их тиражировать? — спрашивает она.

— Но в «Осеннем марафоне» все же согласились сняться?

— Да, но я подписалась работать только из-за Гии Данелии и Саши Володина, делавших «Марафон». И все-таки там был чуть шаг в сторону от моего традиционного кинонабора.

Хоть и по подписке, но Волчек в «Осеннем марафоне» очень точно и замечательно сыграла подругу главного героя — ленивую и бездарную переводчицу, которая без особых злобных намерений подсидела своего приятеля. Сегодня Волчек шутит, что в тот момент ей значительно лучше удалась бы роль самого Бусыгина, потому что в своей личной жизни она переживала подобное раздвоение личности, смятение чувств и неразрешимость ситуации банального любовного треугольника.

1971 {ЛЕНИНГРАД. ГОСТИНИЦА «АСТОРИЯ». РЕСТОРАН}