Галина Волчек как правило вне правил

— Я начал репетировать, все вроде бы шло хорошо, но тут наступил этап, которому совсем не учат в театральной школе, а только обозначают его, — это этап общения с артистами. И с какими! Характеры, индивидуальности… Как всю эту ситуацию удержать — вот это было для меня испытанием.

Испытания помогла пройти Волчек, которая приходила на репетиции к Фокину и преподала ему несколько неоценимых уроков. Урок первый — отказалась подписать афишу своим именем как худрук, хотя спектакль молодого режиссера выстроила заново именно она. Урок второй — научила режиссера поведению в актерском мире и умению сохранять себя в этом прекрасном и страшноватом сообществе.

С Валерием Фокиным

— Ее методика проста — в диалоге происходит разбор полетов. «Что ты хочешь от этой сцены?» — спрашивала она и, получив ответ, тут же продолжала: «Но для этого ты не сделал этого и этого. А теперь иди и сделай». И я шел, как молодой дрессировщик, которого опытный запихивал в клетку к тиграм. Она дала мне эту школу.

Фокин, который уже много лет не работает в «Современнике», уверен, что Волчек была бы блестящим педагогом, если бы иначе сложились обстоятельства ее жизни. Благодаря ей он усвоил свод неписаных театральных законов, незнание которых не освобождает от ответственности никакого режиссера.

Рано или поздно каждый постановщик оказывается перед выбором — от самого невинного до крайностей: пить или не пить с артистами? спать или не спать с артистками? И у каждого со временем и опытом вырабатываются свои ответы. Так, известный педагог и режиссер Алексей Дикий, воспитавший много замечательных артистов, как-то остановил репетицию и стал выговаривать студентам — между ними был роман, о котором знали все: «Так нельзя. Лучше этого не делать, если работаешь в одном театре». Потом сделал выразительную паузу, посмотрел на потухших учеников и добавил: «Но есть и другой путь — тогда уж со всеми надо спать. Вы как-то выбирайте».

Волчек не давала подобных советов, но одной репликой могла дать понять многое. У актеров другое поведение, — не впрямую учила она, — и отношение должно быть как к детям, которых ты любишь, ведешь, но которые всегда могут выкинуть что угодно.

Опыт Фокина пополнялся изо дня в день, он познавал на практике не формулируемые порой тонкости театральных отношений, которые ставили постоянно неопытных людей в тупик — где сцена, где жизнь?

ВАЛЕРИЙ ФОКИН: — Очень хорошо помню, было обсуждение моего спектакля «Провинциальные анекдоты». Труппа его разносила, и это было несправедливо: спектакль-то получился, как показало время, хороший. Мягков выступал, критиковал, другие — тоже. И Вертинская, игравшая в этом спектакле, вдруг начала плакать, стала в слезах говорить:

— Режиссер… Я просила его объяснить… Он мало со мной работал… Я чувствую, как мне и обидно, и плохо. А тут встает ее подруга, и тоже вся в слезах: «Ну помогите же Насте». Началось такое. И я помню, как Волчек вздохнула, закурила, посмотрела на меня сбоку и сквозь зубы, так, чтобы никто не слышал, произнесла: «А ты порисуй».

И продолжала курить. Я действительно взял бумагу, начал что-то чертить и успокоился… Казалось бы, ну ничего она такого не сделала, даже не закричала на артистов, а поддержка была серьезная.

Поддержка сквозь зубы оказалась мощной инъекцией, и на следующий день Фокин явился репетировать капустник к Новому году в образе абсолютного счастливчика в галстуке, чем вызвал немалое удивление: «А чегой-то ты такой бодрый? Вчера мы тебя вроде топтали?» — читал он в глазах, на что отвечал наглой улыбкой, в которой однозначно прочитывалось: «Критика есть критика».

Потом, через 15 лет совместной работы, Волчек и Фокин разойдутся, между ними пробежит кошка, потом отношения снова восстановятся и приобретут даже родственный характер — первая жена Валерия Фокина через несколько лет выйдет замуж за Дениса Евстигнеева. И в судьбе своего неродного внука Орика Галина Борисовна будет принимать самое активное участие. Как когда-то в судьбе его отца.

1973 {МОСКВА. ПЛОЩАДЬ МАЯКОВСКОГО. «СОВРЕМЕННИК»}

У двери кабинета директора молодой человек. Он явно нервничает: вскакивает со стула, бегает по тесному предбаннику на глазах секретарши.

— Да успокойтесь вы, — говорит она ему и предлагает на выбор скромный набор — сигарету, стакан воды… Кажется, она готова отдать ему свой бутерброд, лишь бы он наконец сел.

Приоткрывается дверь, появляется заместитель директора Леонид Эрман:

— Поздравляю.

Вслед за ним Олег Табаков. Жмет молодому человеку руку.

— А вот фамилию…