Галина Волчек как правило вне правил

Капустники «Современника» славились на всю Москву. Их основными производителями считались режиссеры Фокин с Райхельгаузом и артисты Леонтьев, Неелова, Райкин… Привлекались и не артистические силы, как это было на капустнике в честь Анджея Вайды, получившего капустный сюрприз за спектакль «Как брат брату».

ГАЛИНА ВОЛЧЕК: — Главную роль в нем играла наша знаменитая реквизиторша Лиза, без которой пан Вайда был как без рук.

Надо заметить, что реквизитор Елизавета Никитина была личность чрезвычайно колоритная и осталась в памяти каждого артиста не только необъятностью своих форм, но и необъятной щедростью и добротой. За Вайдой же она ходила, как мать родная.

Весь капустник она сидела на сцене и сосредоточенно молчала и только под конец произнесла: «Поц», — и гордо покинула сцену. Кому было адресовано это чудное слово, история умалчивает — слишком много было веселых спектаклей после спектаклей.

Но то, что в театре на Чистых прудах предпочитали гастрономическую тему, известно доподлинно: здесь всегда любили поесть.

Так, на юбилей дружественного Театра на Таганке «Современник» пришел с кастрюлей, набитой цыплятами табака в количестве 150 штук. Причем эта порция в капустном номере была разыграна с интригой. На Таганке очень любили Табакова и ждали его.

— Табаков где? — кричал администратор.

— Будет, будет Табаков. У него съемки.

— Ну а когда его ставить? До хора или после?

— Да откуда я знаю? Обещал приехать. Ящик не трогайте! Там все бьющееся.

Металлический ящик, в каком обычно хранят костюмы, под неусыпным взором вахтера задвинули в дальний угол. Современниковцы хитро переглядывались — Лелик давно был «заряжен»: он сидел в этом самом металлическом кофре, но все делали вид, что директор «Современника» задерживается. Коллективный садизм был доведен до логического конца, когда «Таганке» сообщили, что Табакова не будет. Капустная жестокость обернулась царским подарком в финале: звездный артист с кастрюлькой в руках вышел из ящика.

— Табак Дупака видит издалека, — радостно пропели артисты на его появление, обращаясь к директору «Таганки» Николаю Дупаку, который от растерянности и неожиданности эффекта не знал, что делать с цыплятами. Через какое-то время «Таганка» подготовила ответ Чемберлену — на 18-летие «Современник» получил от «Таганки» ведро водки и живого петуха из спектакля «Гамлет».

На съемках. С Михаилом Козаковым

— Мы дарим вам нашего лучшего артиста, — сказал Юрий Любимов, вручая живой подарок.

— Но что же я буду в его присутствии петь… — обиделся Высоцкий и сел в стороне.

Намек на закуску от хорошо умеющей пить «Таганки» поняли все, но рука на горластую птицу ни у кого не поднялась. Петух долго бродил по «Современнику», кричал, гадил. Под нож его не пустили и петушиными гребешками в буфете не баловались, и про него просто забыли.

Если скрестить пьющую «Таганку» и «Современник», знающий толк в закуске, трудно сказать, какого художественного эффекта можно было бы достичь. Но на театральной ниве две труппы творили параллельно, приводя в ужас своими спектаклями московское начальство. Отбившись или пострадав от наездов, артисты сливались в экстазе. Высоцкий пел на новогоднем вечере в «Современнике» на площади Маяковского. Волчек дружила с ним, познакомившись в доме режиссера Митты, и Высоцкий, которого рвали на части, не мог отказать Волчек, если она просила его выступить.

Капустник на юбилее Галины Волчек. Валерий Хлевинский в образе художественного руководителя

1974 {МОСКВА. ДОМ НА ПОВАРСКОЙ. КУХНЯ}

Галина Волчек и эффектная блондинка за столом. Пьют чай.

— Ты должна оставить.

Блондинка качает головой и, сильно искажая русские слова, произносит:

— Но я не мог… я не хотел… не сейчас.

Берет сигарету.

— А вот это ты брось.

«Современник», встреча с Ежи Гротовским

Типичная скандинавка — блондинка, высокая, с тонкими чертами лица Элли Коуфод впервые приехала в Москву в начале 70-х на стажировку. Студентку, желавшую развить свой русский и обогатить представление о стране, строящей коммунизм, кто-то привел в «Современник» и познакомил с Галиной Волчек.

ЭЛЛИ КОУФОД: — Галя Борисовна была старше меня на десять лет. Но с первого раза я поняла, что для меня это специальный человек.

Она не предполагала, какую роль в ее жизни сыграет этот «специальный человек» из «Современника». Благодаря Волчек Элли не только развила свой русский, но и обогатила его весьма специфическими терминами типа «комиссия», «райком», «лит», «цензура»… Она увидела то, что любому иностранцу в СССР видеть запрещалось. Под видом работника театра норвежка сидела в зале, а ее подруга сдавала свой спектакль строгим партийцам и чиновникам.