Галина Волчек как правило вне правил

— Анджей Вайда как понятие «художник»

— Алиса Фрейндлих как актриса и ее способ существования на сцене в те годы

— Георгий Товстоногов с одним своим спектаклем «Мещане», который стал для нее хрестоматией по режиссуре

— и над всем этим — Феллини.

ГАЛИНА ВОЛЧЕК: — И вот в середине игры я задаю себе вопрос — что же я за интеллигент, если никакое явление музыки на меня не повлияло? Ну ты же одна «под одеялом», ну скажи себе, признайся честно. Я сказала: «Нет», потому что в молодости я побежала на Тринадцатую симфонию Шостаковича. И слушала ее на балконе. И это было потрясающе. Но больше всего я запомнила не эмоцию от музыки, а толпу, которая стояла внизу и исступленно аплодировала. А поперек толпы, как ртуть, двигалась одна темная точка — к выходу. И это выглядело страшно в стоящей толпе.

— Смотрите, смотрите, что это? — дернула я кого-то за рукав.

— Это Поликарпов из ЦК, — ответили мне равнодушным голосом.

Больше к этой игре я не возвращалась.

1981 {МОСКВА. «СОВРЕМЕННИК». СЦЕНА}

Люди в нацистской форме.

— Мои дорогие товарищи по партии великого фюрера, запомните: военное поражение не есть идейный разгром. Мы восстанем из пепла… Наши задачи: исчезнуть и раствориться! Нам надлежит ждать того момента, когда придет время вновь сказать нации об исторической миссии национал-социализма.

Торжественная музыка поддерживает значительность встречи.

— Вы — люди легенды, за вами будущее, и во имя этого будущего бесценные картины и иконы из Киева, Пскова, Харькова, Риги, Вены, Парижа, которые мы продадим за золото, дадут нам свободу маневра. Хайль Гитлер!

Свет еще не снят с людей в коричневой форме, а на просцениум уже выходят мужчина и женщина. Они предъявляют документы полицейским. Садятся к диктофонным и телевизионным пультам.

Что это? Это опыт политического собеседования под названием «Поиск 891», устроенный в «Современнике» в основном от безысходности положения. Этот спектакль с техническим названием был из разряда компромиссов, выторговывающих труппе право на художественную свободу и самостоятельность решения в выборе другого репертуара. «Поиск—891» выполнял роль той самой кости, которая усыпляла бдительность сторожевого пса.

Спектакль рождался в муках как раз в тот момент, когда пробил час отмечать очередную советско-партийную дату.

ГАЛИНА БОГОЛЮБОВА: — Мы сидели и ломали голову, что делать, чтобы нам поставили галочку. Ничего не приходило на ум. А Волчек говорит: «Может, детектив партийный какой найти?» А где его взять-то, детектив? О золоте партии? Тогда никто не знал, а если бы и знал, то не стал бы заикаться на эту тему. Кто-то из нас потянул ниточку: «А вот Семенов… Он Янтарную комнату ищет…»

Фамилия Юлиана Семенова — певца советской разведки и «отца» знаменитого Штирлица — стала тем нужным рычагом, который завел машину «Поиск 891». В то время он работал корреспондентом «Известий» в Бонне. С ним быстро связались, дали задание, и работа закипела. В основу легла реальная история, но не о Янтарной комнате, а о картинах, утерянных во время Второй мировой войны. Колорит событиям придавал буржуазный антураж: престижный аукцион в Лондоне, шпионская техника — мониторы, радиотелефоны и прочие диковинные средства связи.

Подзаголовок у пьесы — «Опыт политического собеседования» — многое объяснял. Диалоги были набиты идеологией и каждой строчкой старались доказать превосходство ценностей советского образа жизни над мелкотравчатыми капиталистическими. Но надо отдать должное Семенову, он был мастером своего дела — умел закрутить интригу, динамично строить фразы и диалоги. Структура текста — резкая смена планов, персонажей и мест событий — крепко склеивала всю идеологическую чушь и создавала напряжение в зале.

Люди в нацистской форме появлялись на сцене.

— Мои дорогие товарищи по партии великого фюрера, запомните: военное поражение не есть идейный разгром.

И тут же выходили мужчина с женщиной. Они предъявляли документы полицейским. Садились к диктофонным и телевизионным пультам. И это уже было бюро советской газеты. Нацисты, советские журналисты, агент тайной полиции, аукционер, священник, архивариус, депутаты — все смешалось в «Поиске». Как бы там ни было, но «Современник» со своим детективом первым поднял вопрос о реституции, когда и слово такое мало кто знал.