Галльская кровь. Ледяной ад. Без гроша в кармане

Миссис Остин не имела других защитников, кроме этого громилы, но одному ему было не справиться. Впервые ей стало страшно. Припомнилось гордое и мужественное лицо Бессребреника, и она едва слышно проговорила:

— Если бы он был здесь! Он бы спас меня. Боже мой! Увижу ли его когда-нибудь?

Раздались победные крики. Весь залитый кровью, рухнул Сэм и, скатившись по лестнице, упал на груду безжизненных тел, состоявшую из убитых, раненых и мертвецки пьяных. Но кабатчика не оставили в покое, подняли, раскачали и бросили в кухню на раскаленную плиту. Несколько человек держали гиганта за руки и ноги. Как он ни отбивался, вырваться не удавалось, и кухня быстро наполнилась удушливым запахом горелого мяса.

Клавдия вышла сама и сразу попала в полосу яркого света. Губы у нее были плотно сжаты, глаза метали молнии, крылья носа подрагивали. Красота женщины ошеломила всех. На несколько секунд установилась полная тишина, как в цирке, когда укротитель входит в клетку льва. Дрожащий голос, в котором звучали негодование и вызов, обращался к ним:

— Что вам нужно от меня? Я — свободный человек. Почему меня заперли?

Тишина взорвалась дикими криками. Ее схватили и потащили вниз. Женщина сознавала бесполезность сопротивления и не делала даже попытки вырваться.

Вокруг, как в бреду, кричали, скакали, махали руками и дергались мужчины. Бешеные глаза, красные лица, искаженные черты, орущие рты вертелись перед нею в кошмарном калейдоскопе. Дьявольский хоровод сопровождался ружейной стрельбой. Да и как иначе могли они выразить пьяное ликование!

Пленницу передавали из рук в руки, раскачивая, наклоняя, иногда чуть ли не роняя. Порой ей казалось, что она проваливается в толпу, порой, что теряет сознание, порой, что в нее непременно угодит шальная пуля. Все выглядело чудовищным и нереальным. С восторженными криками бедняжку вынесли в салун. У нее возникло чувство, что она привинчена к этим негнущимся, цепким рукам. Захлестнул ужас, она задыхалась, в глазах потемнело, сознание помутилось. Из помертвевших губ вырвался слабый стон:

— Хватит!.. Настоящие звери. Что вам нужно?

На это толпа разразилась животным ржаньем. Громила с низким лбом, покрытый рыжей, свалявшейся шерстью, ответил:

— Что нужно? Черт возьми, хотим тебе жениха найти.

Толпа дружно поддержала его криками «браво!».

— Сыграем свадьбу! Вот это мысль! А кого в мужья?

— Бросим жребий!

ГЛАВА 15

После пожара. — Труп лошади. — Куда он мог подеваться? — Новая лошадь. — Бессребреник умирает со смеху. — Месть и великодушие джентльмена. — Снеговик, Пиф и Паф. — Случай стать главарем шайки разбойников упущен. — Как джентльмену удалось остаться в живых.

Пожар в прерии — волнующее зрелище. Что может поразить больше, чем огненный вал, несущийся на вас, подобно лошади, пущенной галопом! Огонь ревет и пожирает все на своем пути. Остановить это чудовище может только серьезная преграда.

Если трава невысокая и редкая, пожар не опасен. Он — лишь захватывающее зрелище. Полоса огня неширока, и проскочить ее ничего не стоит. Всадник рискует слегка опалить волосы, в худшем случае получить небольшие ожоги. Но когда травы метровой высоты и среди них попадаются древообразные растения, пожар ужасен. Пламя вздымается на большую высоту. Плотный слой горького, удушливого дыма встает над равниной и застилает солнце. Полоса огня тянется на сотни метров. Такие травы горят долго, а прогорев, оставляют тлеющие угольки. И не сразу после пожара можно проехать по выжженной степи. Прорваться же сквозь пламя практически невозможно.

Спастись можно, если поджечь траву с подветренной стороны от себя. Огонь быстро уносится вперед, оставляя выжженную землю. Тот огонь, что идет навстречу, обойдет ее, оставив путника на безопасном островке. Прием незамысловатый, но действенный. Бессребреник, к несчастью, не мог им воспользоваться — ковбои подожгли прерию со всех сторон.

Теперь преследователям джентльмена оставалось только ждать и потешаться над «неженкой» и «молокососом», вздумавшим тягаться с ковбойской элитой Дакоты и Колорадо. Когда пожар уйдет дальше в степь, они смогут полюбоваться на врага, поджаренного, словно кровяная колбаса. На хитреца из хитрецов, силача из силачей, умника из умников. Сколько ребят он загубил! Веселых, отличных ребят!

В этом удовольствии ковбои отказать себе не могли. Поэтому они терпеливо ждали, пока прогорит трава и остынет земля. Наконец кто-то сказал, что можно ехать. Остальные засомневались. Земля не совсем остыла, и лошади могли повредить ноги.

— Это не помеха. Кто-нибудь останется стеречь лошадей, а мы пойдем пешком.

Сказано — сделано.