Галльская кровь. Ледяной ад. Без гроша в кармане

В том, что помощь скоро подоспеет, наш герой не сомневался. Спасение терпящих бедствие на море — священный долг каждого моряка. У Бессребреника могли зародиться сомнения на собственный счет, но для спасения юнги экипаж обязан был сделать все. Мальчик имел право рассчитывать на своего капитана.

Ждали долго. Когда очередной вал выносил их на гребень, всматривались в горизонт, туда, где находился корабль. Судно по-прежнему было далеко, и спасательная шлюпка все не показывалась. Ничто не нарушало монотонного плеска волн.

Джентльмен ждал, беспокоясь не столько за собственную персону, сколько за мальчика, который пришел в себя и держался молодцом. Но корабль удалялся, его очертания постепенно растворялись на фоне океана, и через несколько минут над горизонтом виднелись только мачты.

Сомнений не было… Пароход ушел. Его капитан оказался ничтожеством. Оставить двух беззащитных людей в открытом океане без пищи и воды! Трудно было примириться с очевидностью.

Юнга стучал зубами от холода, в глазах его застыло выражение страдания и ужаса.

— Господин! — простонал он. — Значит, нам на помощь никто не придет? У меня больше нет сил… я боюсь… спасите меня!

— Не бойся, малыш! Я сделаю все возможное, — сказал джентльмен, добавив про себя: «Долго мы не продержимся. Покончено с пари, покончено с жизнью. Господин Бессребреник — человек без имени, и могила его будет безымянна. На дне Тихого океана».

ГЛАВА 22

Варвар. — На произвол судьбы. — Юнга. — Нищета. — Безжалостная судьба. — Бессребреник называет себя Жоржем. — Борьба с океаном. — Галлюцинации. — Последние муки.

Вернемся на корабль и посмотрим, что там произошло после того, как два человека по воле судьбы покинули его. Капитан, если вы помните, сначала остановил двигатель, намереваясь спасти юнгу. Но, увидев, что Бессребреник опередил его, подумал:

«Так-так! Этот выскочка вздумал меня учить. Сначала устраивает пожар, потом прыгает в воду. Без него здесь, конечно, не знают, что делать. Вот пусть и сидит там! Моим матросам меньше работы».

Легкая жалость к юнге, совсем еще мальчику, шевельнулась в груди капитана и тут же пропала.

«А что юнга? Он, поди, уже утонул. А если не утонул, то утонет, пока мы будем возвращаться».

И, наклонившись к рупору, капитан отдал приказ:

— Полный вперед!

Среди матросов поднялся ропот. Их начальник выхватил револьвер и тоном, не допускающим возражений, сказал:

— Первый, кто скажет хоть слово, может считать себя покойником. Вы знаете, я словами не бросаюсь. Все по местам. Я предупредил. Ступайте!

Просить было бесполезно. Машину запустили, повалил дым, корабль продолжал плавание.

Бессребреник, держась за доску, провожал его взглядом. Не в силах что-нибудь изменить, он послал «Бетси» вдогонку проклятье.

Мальчик узнал в господине, спасшем ему жизнь, того странного незнакомца, который так внезапно появился у них сегодня. Все больше проникаясь доверием к джентльмену, он рассказал свою печальную историю.

Его имя Жорж, ему двенадцать лет. Они жили в Чарлстоне[194]. Отец плавал матросом и погиб при кораблекрушении пять лет назад, оставив семью без средств к существованию. Мать с шестью детьми выбивалась из сил, хватаясь за любую работу, и все равно едва сводила концы с концами. С семи лет он начал помогать ей. Оставаясь за старшего с малышами, выполнял работу по дому, делал покупки, а вечером с ящиком и щетками шел к театру чистить обувь богатым господам или продавать газеты. Наконец бедная вдова надорвалась и свалилась в лихорадке. Ее увезли в больницу, не дав поцеловать детей на прощанье. Больше они не виделись.

Оставшись одни, малыши плакали — они хотели есть, но в доме было пусто. Жорж пошел просить милостыню. Ему подали несколько мелких монет. В тот вечер он накормил сирот, но на другой день следовало платить за жилье. Так они оказались на улице. А жалкую лачугу заняли другие, такие же нищие.

Все шестеро отправились куда глаза глядят. Если старшему нет и десяти, что еще остается, как не попрошайничать?

Полиция всех стран мира не переносит бродяг. Их задержали, как будто просить хлеба у тех, кто его имеет, — тяжкое преступление! По дороге какой-то человек был тронут видом плачущих от горя и голода малюток и поинтересовался, в чем их вина.

— Попрошайничают, пристают к прохожим, — объяснил полицейский.

— Один-то уж точно, вон тот, что постарше, может работать. Я — капитан торгового судна. Скажи, ты хочешь стать моряком?

«Моряком?! Как отец!» Мальчик согласился.

Глотая слезы, он поцеловал малышей и пошел за своим хозяином. В тот же день Жорж был зачислен юнгой на парусник, отправлявшийся с грузом хлопка в Ливерпуль.

Двумя годами позже его покровитель умер от желтой лихорадки, и бедный матросик опять очутился на улице. Тут-то судьба и привела его на «Бетси».

Дальнейшее вам известно.