Гамбит Королевы

Постепенно перед покоями собираются слуги; из кухни приносят завтрак. Двери приоткрываются. Ризли не допускает никого внутрь и сам принимает блюда, что удивительно для человека его положения.

Мимо проходит один из приближенных короля. Завидев королеву, он низко кланяется, приветствует ее и целует руку, однако никак не отмечает того, что она сидит одна, затаившись в оконной нише.

— Почему к королю не допускают слуг, сэр Джон?

— В последние четыре дня не впускают никого, кроме ближайших советников и лекарей короля.

— А Хьюика?

— Он там.

— А мой брат?

— Его нет, мадам.

Итак, что бы там ни происходило, Парры в этом не участвуют. Хочется спросить: «А Томас Сеймур?» — однако вместо этого Екатерина произносит:

— Спасибо, сэр Джон, — как будто все происходящее совершенно нормально.

Сэр Джон явно не знает, как вести себя с королевой, которая должна узнавать все первой, а на деле не знает ничего, поэтому Екатерина отпускает его, не желая ставить в неловкое положение.

Интересно, получил ли Хьюик ее записку? Дай-то Бог!

Екатерина возвращается в свои покои. Фрейлины уже поднялись и готовятся к завтраку; обсуждают дождь, решают, кто пойдет выгуливать собак и нужно ли принести еще дров, — говорят о чем угодно, только не о том, что всех занимает. Когда с блюд снимают крышки, обезьяны поднимают визг, и Дот кормит их фруктами. Во рту у Екатерины пересохло, так что она через силу проглатывает лишь несколько кусочков.

Вскоре заглядывает Уильям Герберт. Наконец хоть какие-то известия!

Анна подбегает к мужу.

— Уилл, что происходит?

— Никаких новостей, — качает головой Уильям, опускаясь на одно колено перед королевой. — Меня послали сообщить, мадам, что король нездоров и не принимает посетителей.

Говоря это, он упорно смотрит в пол.

— Уилл, это же я! Поднимайся, давай поговорим с тобой без церемоний, мы ведь родня!

Уильям неловко встает, по-прежнему избегая смотреть ей в глаза, и бормочет, теребя кромку дублета:

— Прошу прощения…

Екатерина прячет руки с обкусанными ногтями за спину.

— Что ж, ступай, возвращайся к нему.

Анна бросается за мужем и хватает его за руку, однако тот выворачивается и уходит, бросив:

— Я ничего не могу сказать!

В голове у Екатерины пусто, и она боится сойти с ума от неизвестности. Прождав несколько — невесть сколько — часов, она одевается в лучшее платье и, взяв с собой сестру и Кэт Брэндон, идет к покоям короля с требованием пропустить ее, однако стражники отказываются. Выходит Ризли, потирая покрытые узловатыми венами руки, и с фальшивой улыбкой говорит:

— Прошу прощения!

Хочется закричать, встряхнуть его за кружевной воротник и выбить правду, однако Екатерина молча возвращается к себе и продолжает ждать.

* * *

Через два дня Екатерина ощущает себя на грани безумия. Наконец приходит Хартфорд и объявляет, что король умер.

— Боже мой… — только и может вымолвить она.

Фрейлины ахают. В попытках ухватиться за реальность Екатерина не отрывает глаз от пятнышка подливки на белоснежном дублете Хартфорда.

— Он страдал не слишком сильно.

Екатерина кивает, не в силах говорить. Все мысли занимает припарка, которую она, по сути, отравила своими руками, и этот грех будет теперь на ней вечно. Наконец, собравшись с силами, она спрашивает:

— Что насчет завещания?

— Было составлено новое, — официальным тоном сообщает Хартфорд. — Страной будет править совет. Поколебавшись, он добавляет: — Я назначен опекуном короля.

— Короля?.. — в недоумении переспрашивает Екатерина, не сразу осознав, что короля Генриха больше нет. — Ах, Эдуарда…

— Короля Эдуарда Шестого, — поясняет Хартфорд, отводя глаза; должно быть, чувствует себя неловко, отняв у Екатерины регентство. Сама она пока не понимает, что испытывает по этому поводу.

Хартфорд молча стоит перед ней, не зная, что еще сказать. Она гадает, положено ли теперь приседать перед ним в реверансе, раз он регент. С другой стороны, она по-прежнему королева.

— Вам отписано щедрое наследство, как и полагается вдовствующей королеве, — наконец сообщает Хартфорд и принимается перечислять поместья и усадьбы, которые она унаследует. Среди них старое поместье в Челси.

— Челси? — переспрашивает Екатерина.

— Да, король… Покойный король считал, что вам нравится это поместье.

Оно ей действительно нравится. Это красивое владение на берегу реки, и Екатерина живо представляет, как там поселится.

— Леди Елизавета будет жить с вами.

— Я рада!

Ее охватывает предвкушение новой счастливой жизни — в собственном доме, с Елизаветой, подальше от придворных козней. Выпрямившись в полный рост, она повелевает:

— Вы свободны, — однако голосу ее недостает власти — сердцем она уже отреклась от звания королевы.

Хартфорд, тем не менее, кланяется и поворачивается к двери. Екатерина окликает его:

— Я хотела бы увидеть мужа.

* * *

Пока Екатерина дожидается, когда принесут черное платье, приходит Хьюик. Она отпускает всех, кроме Дот, которая укладывает драгоценности королевы для отправки в Тауэр на хранение — до коронации Эдуарда ни в чем нельзя быть уверенной, поэтому лучше подготовиться заранее.