Гамбит Королевы

— Я буду счастлива называть вас матушкой, — объявляет та и принимается декламировать стихотворение на латыни — так естественно, словно это ее родной язык.

Все дамы впечатлены и не могут оторвать от Елизаветы глаз, однако Марии не удается скрыть презрительную усмешку — ведь именно мать Елизаветы стала причиной падения ее собственной матери. Екатерина дает себе клятву добиться для королевских дочерей примирения не только с отцом, но и между собой.

Прибывают еще несколько дам, в том числе две племянницы короля. Маргарита Дуглас — дочь старшей сестры Генриха, супруги короля Шотландии. Она одета в платье из зеленой парчи, расшитой золотом, и держит маленькую собачку. Шаловливый блеск глаз Маргариты подтверждает ее репутацию своевольницы. Фрэнсис Брэндон ждет ребенка и передвигается с трудом, однако и с достоинством. Фрэнсис принципиально разговаривает только по-французски, напоминая всем, что ее мать, младшая сестра короля Мария, когда-то была королевой Франции. Екатерину забавляет, что эти важные дамы, самые знатные в стране, склоняются перед ней — простой дворянкой из рода Парр, который стоит гораздо ниже по рождению.

Стэнхоуп, разряженная в малиновый дамаст с белым атласом и тяжелый, расшитый драгоценностями арселе, сухо улыбается. Своим нарядом она пытается перещеголять всех дам. Для нее знатность всегда имела огромное значение, и даже в детстве она задирала нос перед Екатериной. Видеть, какого труда стоит ей эта натянутая улыбка, доставляет Екатерине некоторое удовольствие.

Здесь и Кэт Брэндон в небесно-голубом парчовом платье, оттеняющем ее темные глаза. Кэт ничуть не гордится титулом герцогини Саффолк и не заботится о своем положении на иерархической лестнице.

Неподалеку переминается с ноги на ногу Маргарита. От жары влажные темные волосы прилипли ко лбу, на лице написана глубокая озабоченность — она не любит таких больших сборищ и явно предпочла бы сейчас сидеть в прихожей с Дот. Кэт берет Маргариту за руку и подводит ее к Екатерине.

— В чем дело? — спрашивает та.

— Когда вы станете королевой, как мне вас называть? «Ваше величество»? — спрашивает Маргарита дрожащим голосом. В последние дни она то и дело задает подобные вопросы.

— Так называют только короля. А к королеве, если не ошибаюсь, следует обращаться «мадам» или «ваша светлость». Спросим у сестры, она знаток протокола.

— При повседневном общении — «мадам», официально — «ваше высочество», — вмешивается Стэнхоуп, которая, должно быть, подслушивала. — Хотя одна из королев настаивала, чтобы к ней всегда обращались «ваше высочество».

Все понимают, что речь о матери Елизаветы, чье имя запрещено упоминать публично.

— В любом случае, Мег, наедине мы с тобой будем общаться как обычно, и ты можешь по-прежнему называть меня матушкой.

Маргарита робко улыбается.

— К тому же, — подмигнув, продолжает Екатерина, — ты еще можешь выйти замуж за какого-нибудь маркиза, и тогда нам придется обращаться к тебе «миледи».

Улыбка Маргариты тут же тускнеет, и Екатерина осознает свою ошибку.

— Зачем ты ее дразнишь! — упрекает Анна.

— Я ни за кого не выйду замуж, матушка, даже за герцога! Я намерена всегда оставаться при вас.

— Однажды какой-нибудь мужчина может похитить твое сердце, — замечает Кэт Брэндон, и Екатерина с мучительной болью думает о Томасе, который покоряет дам где-то за границей.

— Не бывать этому! — возражает Маргарита со слезами на глазах.

— Я пошутила, — успокаивает ее Кэт. — Полно, полно! Не забывай о чтении. — Она вручает Маргарите стопку листов.

— Что это? — спрашивает Екатерина.

— Миледи Саффолк попросила, чтобы я прочла это вам, — бормочет Маргарита, взяв себя в руки.

Дамы стекаются поближе, подобно стае пестрых птиц. Королю наверняка понравилось бы это зрелище. Ближе всех стоит Елизавета, и Маргарита, явно очарованная, смотрит на нее во все глаза.

— Миледи Саффолк поручила мне прочесть это в честь вашей свадьбы, — наконец объявляет она, покраснев до ушей.

Чтобы приободрить падчерицу, Екатерина берет ее за руку и замечает, что ногти, которые несколько недель назад были обкусаны под корень, теперь отросли. Возможно, это знак того, что Маргарита начинает наконец забывать о прошлом.

Дамы рассаживаются по скамеечкам, а те, что помоложе, садятся прямо на турецкий ковер — подарок от посла испанского императора. Маргарита остается стоять. Она глубоко вздыхает, и Кэт Брэндон начинает хихикать. Ее смех подхватывают остальные.

— Arrêtez[29]! — приказывает Фрэнсис Брэндон.

Смех стихает. Маргарита откашливается и начинает:

— «Пролог к рассказу Батской ткачихи»[30].

— Кэт, ты ехидна! — с громким смехом перебивает Екатерина.

— Меня подговорил Юдалл, — признается Кэт. — Мы сочли это подходящим рассказом, учитывая, что Батская ткачиха была четырежды вдовой и пять раз выходила замуж.

Все смеются, даже Стэнхоуп, не склонная к веселью. Вряд ли многие дамы читали Чосера, однако Кэт, видимо, вкратце пересказала им историю.

— А Николас Юдалл хитрец! — смеется Екатерина. — Где ты взяла текст? Он раздобыл?

— Позаимствовала — скажем так — из библиотеки мужа.