Гамбит Королевы

Хотя у Екатерины не повернулся язык напрямую извиниться перед Джейн Ризли, она все же неохотно пригласила ее сидеть рядом во время очередного маскарада. Та была в восторге: подумать только, место рядом с самой королевой!

Тем не менее Екатерина постоянно чувствует на себе пристальный взгляд Ризли. Сделавшись лордом-канцлером, он возомнил себя неуязвимым, забыв, что Кромвель тоже когда-то занимал эту должность, а до него Томас Мор — и что же с ними сталось?

Неприязнь Ризли к королеве и ее убеждениям ощутима, хотя он пытается это скрывать. Екатерина чувствует, как сжимается вокруг кольцо его приверженцев, ожидая малейшего промаха с ее стороны. Она до сих пор не родила сына — и это трещина в ее броне. У нее нет влиятельных высокородных родственников — и это еще одна трещина. Король с недавних пор носит за пазухой маленькую серебряную шкатулку со щепками креста Христова, которые с таким же успехом могут быть щепками от городских ворот; он явно возвращается к старой вере, и это третья трещина в броне королевы. Скоро ему подсунут какую-нибудь хорошенькую девицу и намекнут, что она сможет родить долгожданного сына.

Однако сейчас король в Портсмуте — ведет очередную кампанию против французов, атакующих южное побережье. Генрих пишет Екатерине письма, в которых хвастает своими гигантскими галеонами, более могучими, чем французские, а она не знает, радоваться ли его отсутствию. Сейчас его не соблазнить претендентками на роль новой королевы — однако и Екатерина не имеет шанса зачать сына, а к тому же лишена защиты от хищных католиков при дворе.

* * *

Анна листает книгу, и Екатерина замечает, что Дот, бросив выметать камин, стоит, развернувшись боком к дамам, как будто пытается расслышать, о чем они говорят.

— Хочешь взглянуть, Дот? — предлагает Екатерина, и та со смущением кивает, присев в реверансе.

Вытерев руки о передник, Дот берет книгу — осторожно, словно младенца, — подносит к лицу, чтобы вдохнуть аромат, открывает и ведет пальцем по первой странице, тихонько читая вслух:

— «Молитвы, или размышления, побуждающие ум. Написано благороднейшей и милосерднейшей принцессой Екатериной, королевой Англии…»

— С каких это пор ты умеешь читать, Дот? — в изумлении спрашивает Екатерина.

Та, покраснев до ушей, бормочет:

— Да я не умею… Так, немножко тут, немножко там…

— Ты умная девушка, Дот. Как жаль, что ты не благородного рождения и не получила образования!

Екатерина догадывается, что Дот скучает по Маргарите не меньше нее самой. Теперь больше некому читать ей вслух.

— Между прочим, Елизавета такая образованная девочка! — замечает Кэт. — Кто ее новый учитель?

— Гриндал, ей он нравится.

Екатерина выбрала Гриндала за острый ум, скрытые реформистские симпатии, а еще за кроткий нрав. Он никогда не вбивает знания в детей силой.

— Слишком уж она умна! — сетует Анна.

Тут в покои без предупреждения врывается Хьюик.

— Поглядите, Хьюик, прислали мою новую книгу!

Однако он не обращает внимания на протянутую книгу; на лице у него написан ужас.

— В чем дело? — с тревогой спрашивает Екатерина.

Дамы медленно встают с подушек, словно тюльпаны, оживающие под дождем. Хьюик едва заметно кивает на слугу, стоящего у двери. Обезьянка, почувствовав всеобщее волнение, разражается визгом, и это дает Екатерине прекрасный повод отослать слугу прочь.

— Перси, ради всего святого, унеси это мерзкое существо! У меня сейчас голова разболится.

Слуга хватает обезьянку и уносит из комнаты. Хьюик бросает взгляд на Дот, которая чистит камин, однако Екатерина успокаивает:

— Ей можно доверять.

Они встают в кружок, чтобы выслушать известия.

— Анна Аскью арестована, — шепчет он, и дамы бледнеют.

— Началось… — выдыхает Анна.

— Это дело рук Гардинера и Ризли! — говорит Хьюик.

— Нужно избавиться от всех книг, писем — всего, что с ней связано. В покоях королевы не должно остаться никаких улик! — заявляет Кэт, не теряющая хватки даже в минуту опасности. Впрочем, настоящая опасность еще далеко.

Стэнхоуп молчит, вытаращив глаза и прикрыв рот рукой.

— Позвать Юдалла? Он изобретательный, поможет вынести… — предлагает Хьюик, но Екатерина вскрикивает:

— Нет! — И, взяв себя в руки, добавляет: — Не стоит, Хьюик. Не будем его вмешивать. Анна, предупреди остальных.

Однако в глазах у Анны плещется дикий страх, и Кэт, заметив это, предлагает:

— Я предупрежу остальных, а ты, Анна, поезжай домой в Байнардс и сожги все бумаги. Сможешь известить мужа? Только тайно — никто не должен заметить нашей тревоги!

Сжав руку сестры, Екатерина обращается к Стэнхоуп:

— Вам тоже следует известить мужа — он наверняка ничего не знает.

Стэнхоуп по-прежнему молчит, прижав ладонь к губам.

— Самое главное, мы все должны вести себя так, как будто ничего не случилось.

Дамы расходятся, шелестя юбками, и Екатерина подзывает Дот.

— Помоги мне упаковать книги. Я пошлю за человеком, который их унесет.

Присев в реверансе, Дот кивает. Екатерина рассеянно вытирает пятно сажи с ее щеки и добавляет едва слышным шепотом:

— Дот, никому не слова!

Впрочем, она знает: Дот можно доверять. Дот ей ближе всех.