Гамбит. Пешки ходят первыми

  Ее тон смущающейся школьницы забавлял его не на шутку. «Выпить у нее должно быть в избытке», – скептически подумал Фрей, осматриваясь.

– Пожалуй, я бы не отказался от скотча, мисс… доктор… – Фрей поднял со спинки дивана лабораторный халат с эмблемой на нашивке «Криминалистическая лаборатория Нордэм-сити». – Простите, я все еще никак не пойму, как мне вас правильно называть, – он повертел халат в руке. – Не каждый день я увожу домой девушку Ларссона, – Фрей скорее оскалился, а не улыбнулся и смутил Эванс окончательно.

– Не вздумайте сказать подобное брату Лиама, сэр, – она подошла к нему со стаканом скотча, в котором, колыхнувшись, звенели кубики льда, и протянула его мужчине, – мой босс весьма щепетилен в подобных вопросах.

– Будем, – отсалютовал Фрей, звонко ударяясь краем своего стакана о ее. Ледяные кубики дрогнули, взболтнув содержимое, и затихли.

– Будем, – отозвалась она эхом, глядя, как гость делает большой глоток.

 «Quick», – едва отпив из своего, продолжала отсчитывать она в уме. Мысли девушки не покидала тревога. Если каждый ее следующий шаг станет поспешным то, как следствие, неверным. Контролировать мимику становилось сложнее, голос – почти невозможно. Фальшивая улыбка на худом девичьем личике не дошла до выразительных глаз. Лориан будто бы этого не заметил, отпивая из своего стакана, и выжидающе молчал. Тишина, повисшая вокруг них, оказалась настолько пронзительной, что в ней слышалось приглушенное звяканье льда о стекло стенок стакана, и тиканье стрелок часов, привлекавших к себе внимание Эванс.

– Лиам прав, – улыбнулся Фрей и сглотнул, окинув девушку оценивающим взглядом. – Brioni вам не идет, – заключил он и запил внезапно возникшую хрипотцу в голосе, обжигая губы льдом, плавающим в скотче.

  Жаль, но вид был бы совершенно иной, если бы не накинутый на худые плечи Эванс пиджак. Фрею очень захотелось снять его, чтобы увидеть полупрозрачный костюм, намокший и прилипший к бледной коже. Этот нелепый наряд не скрывал ровным счетом ничего и не давал простора воображению, обрисовывая очень четкие и конкретные параметры, которые Фрей уже успел оценить. От подкинутых памятью образов, пальцы на стекле непроизвольно сжались. Сердце ускорило сокращения, отдаваясь стуком в груди, а во рту почувствовался знакомый привкус миндаля. Прогнав из головы наваждение и запив мерзкий горько-сладкий привкус, Фрей протянул Эванс пустой стакан. Их руки соприкоснулись, двигаясь друг другу навстречу. Тонкие пальчики, едва скользнув по коже, забрали кусок стекла из его ладони.

– Спасибо, – поблагодарил он ее, скорее за подаренное прикосновение, чем за проявленную заботу.

  От мимолетного касания ее пальцев руку жгло холодом, ровно как ото льда в стакане. Купание в фонтане в декабре не добавляло Эванс тепла. Кожа девушки стала выглядеть еще бледнее.

– Я предпочитаю серые тона, – Эванс, не задумывалась о своем внешнем виде, скинула пиджак, протягивая его Лориану, – в черном я выгляжу…

– Как Жнец, потерявший косу, – Фрей не смог сдержаться от сравнения, забирая пиджак из ее рук.

– Точнее и не скажешь, – почти улыбнулась она и опять посмотрела на часы.

– Вас греет мысль, что вы лишили их босса? – усмехнулся он и бросил пиджак на спинку дивана рядом со злополучным лабораторным халатом, обозначив, что не собирается так быстро покидать ее квартиру, и намеки на позднее время абсолютно бесполезны.

– Теперь эта самая дорогая вещь в моем гардеробе, – грустно улыбнувшись, Эванс взяла халат в руки и убрала его подальше от любопытных глаз гостя.

– Решили переодеться? – Фрей отметил, что она находится наедине с приглашенным мужчиной, одетая лишь в темноту, опустившуюся плащом ей на плечи.

 На ней не просто не было одежды. Мрачный Жнец был весь как на ладони, что само по себе становилось дурным предвестием. Под зеркальной гладью серых озер ее глаз скрывались очень острые камни и очень голодные черти. Присмотрись, и возле нетронутой кромки воды ни скал, ни чертей не заметно, но Фрей догадывался, что они здесь. Голодны и злы. Притаились и ждут. Ждут, когда ты сделаешь ошибку. Они набросятся и утопят в мутной воде обманчивого спокойствия, утащат в глубокий омут псевдоправды и недолжи, вгрызаясь зубами из объективных фактов под необъективным мнением, и, разорвав тебя в клочья, поднимутся к поверхности, поджидая следующую жертву, пришедшую на водопой.

 «Что ты задумала?» – он внимательно следил за ней, но в серых глазах застыли уже знакомые базальтовые скалы, не поддающиеся ни нордэмскому ветру, ни бурлящим вокруг них океаническим волнам.

– Вам не нравится? – Эванс сделала небольшой шажок к нему и окунулась в его голос. В эти волны тепла, легко скользившие по коже теплым морским бризом.