Гамбит. Пешки ходят первыми

Но. «Но», – зудело во всех местах и кололо везде, где только можно. Это странное гложущее чувство неправильности внутри Лиама заставило его приехать в Северный Нордэм и, как полному идиоту, имбецилу, тупице, он придумал множество равнозначных слов, ждать возле ее дома неизвестности. Жажда успокоения была настолько велика, что он не мог заставить себя уехать отсюда. Лориан, без сомнения, оказался тем самым парнем, которого Лиам случайно встретил в баре в Чикаго. Хотя какое там случайно! Сейчас, зная имя своего одноночного увлечения, Лиам понимал, что о случайностях не могло быть и речи. В тот вечер Лиам чудом сбежал от Рикарды Лориан после деловой встречи и вернулся в отель ее же отца, номер в котором любезно предоставили партнеры. Случайностью было лишь то, что именно в тот же день и в тот же час младший брат Рикарды решил накидаться в баре отцовского отеля до состояния овоща. И вот теперь Лиам сидит в машине возле дома, как любит говорить Адам, его бывшей и ждет неизвестно чего.

Точнее известно чего. Того, что все пойдет, простите, через задницу. Раньше Лиам всегда радовался этому факту. Сейчас уже очень сильно сомневался, а стоит ли оно того. Лориан четко дал понять, что произошедшее было приятным для Лиама и досадным для Фрея недоразумением, тема закрыта, а предпочтения Лориана более чем очевидны. Но Эванс? Она-то чем думает? Точно не тем, чем думала бы любая нормальная девушка, клей ее богатый, неженатый, привлекательный, Лиам мог перечислять достоинства Фрея бесконечно, и не все из них были приличными, молодой мужчина. Эта курица всегда думала головой, в этом у Лиама не было сомнений. Отруби ей голову, она будет командовать еще несколько минут.

Ларссон уже думал, что ошибся, и банальная ревность стала тому причиной, но он был уверен, что его подруга не подведет. Все, связанное с ней приравнивалось как минимум к катастрофе, а как максимум к апокалипсису, в котором сейчас мог быть замешать совершенно неповинный человек. Мужчина. Мужчина, который нравился Лиаму. От мысли, кого же из этих двоих следует начать ревновать, желание подняться в квартиру и разогнать мартовских котов, устроивших декабрьскую оргию, становилось нестерпимым. Его останавливало только одно. Это же Эванс. Еще не явило свое обличие миру существо или особь ее вида, с которым она могла бы составить партнерские отношения. В банальные потрахушки Лиам бы не поверил даже под убойной дозой веществ, коих не принимал уже очень давно, а стоило бы. Нет, он, несомненно, рад, что личная жизнь подруги в кое-то веки налаживается, и даже готов был отбить ей пятюню на следующее утро, но это же Эванс. Уехать с вечеринки с Фреем, мать его, красавчиком, Лорианом на глазах босса, это, конечно, убойный номер. Лиам бы сам не прочь оказаться на ее месте, и опять же, где подвох? Радужные единороги давно мертвы, Лиам лично хоронил своего. В сказки верят только дети и Адам, а после ключа в кабинете брата и туфли в столе Эванс, Лиаму требовались аргументы посерьезнее, чем банальное желание затащить кого-то в койку. Она же не Лиам, в конце-то концов. Это все-таки по его части.

Последние крохи терпения пошли на откуп дятлам, долбивших голову Лиама мощными клювами, и он уже решил, что еще пять минут, он и сваливает из этого гиблого места. И вдалеке заиграла музыка. До боли знакомая, родная, поднимающая волну ностальгии в сердце, что хотелось ей подпеть. Несколько машин, подъехавших к дому, ударили по тормозам, но звук скольжения заглушил вой пожарных машин вдалеке. Блики пламени где-то в подсобке ее дома согрели замерзшее и мокрое тело лучше, чем обогрев салона, заставив уверенность разлиться теплом в груди. Она не подвела, никогда не подводила. В подтверждение мыслей Лиама, небольшой силуэт возник на краю крыши, зависнув там очень надолго.

– Давай, братишка, она уже заждалась, – пробубнил он, поглядывая вверх. – Ну, где же ты, спаситель Нордэма, – по истечению пары минут Лиама начала охватывать тревога. – Адам, это не смешно, – Ларссон очень надеялся на прослушку в машине и звал брата на помощь. – Она, конечно, та еще заноза, но это не повод дать ей разбиться в лепешку, – пальцы уже сами собой стучали по рулю, – твой выход.

– Черт, – забив на конспирацию, Лиам рванул с пробуксовкой после звука выстрела и вида силуэта соскользнувшего вниз. Сердце колотилось о ребра и перескочило куда-то к горлу, когда он влетел в переулок с такой скоростью, что затормозил, уходя в занос и боясь наехать на ее тело. Машина остановилась, задев мусорные баки задним крылом. Запах паленой резины ударил в нос. Баки рухнули на брусчатку, стукаясь друг о друга. Ларссон прислушивался к какофонии звуков, пытаясь унять дрожь в руках. Ни хруста, ни треска под колесами не последовало. Уже хорошее. Он не наехал на ее тело, влетая с заносом в переулок. Пульс отдавался болью и ударами в висках, и тихий щелчок дверного замка затерялся на фоне паники. Лиам поздно заметил, что не один. Пассажирская дверь его машины открылась, пропуская внутрь черную сумку с чем-то тяжелым вперед.