Гамбит. Пешки ходят первыми

– Ну? – такой знакомый и так противный диалект местной гопоты вернул его в реальность. – Че сидим? Газу! – недовольно предъявила подруга, севшая на пассажирское сиденье.

– Че как долго? – Лиам не успел отойти от шока, начав говорить на северонордэмском диалекте.

– Ни че, – рявкнула Эванс и хлопнула дверью, – ехай!

– Езжай, – обиженно поправил он ее, придя в себя и выправляя свою речь.

– Угу, – это проклятое «угу». Как он его ненавидел. «Треснул бы ей, да руль в руках», – оправдался Ларссон, выезжая навстречу пожарным расчетам.

– Крис? – Эванс копалась в телефоне, набирая кому-то смс.

– Не отвечает. Форман? – Лиам решил сразу все выяснить.

– Выстрелил, – будничным тоном ответила подруга, – опять.

– Почему так долго? – Лиам не остывал.

– Фрей не засыпал, – отмахнулась Эванс, прокладывая маршрут в навигаторе.

– Фрей? – Ларссон едва не взвизгнул, услышав, что она назвала Лориана по имени. – Он, значит, уже Фрей, да? – едко выдал он, когда радость, что подругу не нужно отскребать от колес сменилась сожалением. Лиаму было и любопытно и обидно одновременно.

– Джентльмены не обсуждают своих побед, Лиам, – надменно высказала девушка, откинув волосы, как это всегда делал сам Лиам.

– А, – успокоился Ларссон, – ясно все.

– Че те ясно? – девушка пнула его по голени своей маленькой ножкой.

– Да все с тобой ясно, – Лиам гаденько улыбнулся и закатил глаза. – Из-за Формана сильно расстроилась? – перевел он тему, чтобы не выказывать своего интереса. Он знал, что если Эванс поймет, то не отстанет, зачем портить Фрею репутацию.

– Ожидаемо, – Эванс пожала плечами.

– Спровоцировала? – в интонации был вопрос, но Лиам точно знал на него ответ.

– Иссено. Заодно проверила кое-какие догадки, – уклончиво ответила Эванс, злобно сощурившись.

– И? – продолжил надавливать он.

– И оказалась права, – Эванс удивилась этому вопросу, посмотрев на Ларссона, как на ненормального.

– Ну да, будто бывало по-другому. Эванс всегда права, – обиженно протянул он, выезжая на мост Первопоселенцев. – С Фреем все в порядке? – с легким беспокойством в голосе спросил он, надеясь, что подруга не расслышит.

– Ох, так он уже Фрей, – плаксиво передразнила она Ларссона.

– Иди в задницу, Эванс, – Лиам ощетинился и смутился.

– Это не по моей части, а по твоей, – издевалась она. – Спит как младенец твой Фрей, завтра обо мне и не вспомнит, – успокоила подруга совесть Ларссона.

– Мышка, вот зачем ты так, – Ларссон немного расстроился от ее слов. – Он вроде бы… милый, – запинаясь, выдал Лиам и усердно делал вид, что следит за дорогой.

– Ли, – Эванс перевела на него усталый взгляд, говоривший сразу и обо всем, – ехай.

– Езжай, – поправил он ее, поджав губы.

– Он не пришел? – осторожно спросил Ли и увидел, как на лице подруги проскользнула тень сожаления.

– Нет, – смешливые интонации исчезли из ее голоса, оставив в нем «ничего». Большое и пустое ничего.

– Не смог или не захотел? – он говорил, ступая по раскаленным углям, которые вот-вот обожгут и испепелят твою плоть до кости.

– Хочется верить, потому что занят чем-то более важным, – оправдание больше для нее самой, чем для Адама.

Ей хотелось верить, что он где-то там – среди ночных улиц спасает этот проклятый город, губя свою душу во спасение тысяч других. И в этот момент она почувствовала, чего давно не ощущала, а может быть просто не могла дать этому название. Им было одиночество – всепоглащающее чувство пустоты и бесконечный холод. Оно всегда было рядом с ней и с годами только росло. Еще несколько минут назад в объятьях Лориана, согретая его теплом, она на миг почувствовала себя живой, настоящей, не просто серой тенью, истлевавшей со временем. Год за годом с уходом каждого из членов ее семьи часть умирала и часть ее самой, и пустота где-то внутри становилась больше. Сначала ушел отец, за ним Ашер, исчезнувший в катакомбах с отрядом смертников, Атлас, последовавший его примеру, теперь еще мать и Джейсон. Они оставили ее совершенно одну. Но Атлас вернулся. Он вернулся оттуда, откуда не смог вернуться всемогущий Кельт. Всем известно, то, что возвращается с того света, не может остаться прежним. Оно становится чем-то иным – чуждым этому миру и живет по другим законам. Ее брат, судя по поступкам, не стал исключением. Миа была бы рада рассчитывать только на свои силы в этом молчаливом противостоянии, но, как ни крути, одной ей с Норзером не справится. Теперь этому городу как никогда нужен он – спаситель. На него теперь вся надежда, не важно, хочет он этого или нет. Нужно его лишь слегка подтолкнуть.

Бензидиновая синь