Гарем. Реальная жизнь Хюррем

Тебе, о Султан султанов, Царь царей, земная тень Всевышнего, Владыка Белого и Черного морей, Румелии и Анатолии, Карамании, Конии, Диарбекира, Курдистана, Азербайджана, Персии, Дамаска, Алеппо, Каира, Мекки, Медины, Иерусалима, всей Аравии, Йемена и великого множества других земель, кои были завоеваны силой оружия моих доблестных праотцов и достославных предков (и да прольет Аллах свет на их гробницы!) и которые мое августейшее величество лично подчинило огненному мечу и победоносному клинку своему, о мой Султан Сулейман-хан, сын Султана Селим-хана!

Отец!

Во всяческих устных и письменных сообщениях я не раз взывал к моему Владыке о заступничестве против тех, кто стремится меня опорочить распространением всякой напраслины против меня. Аллах свидетель, я никогда не искал благорасположения к себе в отличие от других, которые снискивают себе популярность среди улемы и солдатни с умыслом возвыситься, набить себе цену и посоперничать с нашим благословенным отцом.

Я бессилен против их заговора, ибо сам никогда не стремился ни к чему иному, кроме верного служения тебе. Все, что у меня есть, это твоя любовь и любовь моей милостивой матери. Моя судьба всецело в твоих руках.

Однако поскольку я не пытаюсь совращать янычар и гарцевать перед ними на коне, я ныне и отдан на милость тем, кто чинит против меня заговор. Я знаю, что мне никогда не затмить великого света, пролитого тобою на мир.

Я тревожусь за твою безопасность, мой Владыка. Доносят мне теперь ежедневно о том, что брат мой в Порте, переодет до неузнаваемости и ведет всяческие разговоры с янычарами в их казармах, соблазняя их, сея смуту и подбивая на восстание.

Молюсь лишь о том, чтобы доносы эти были ложными, ибо нет мне покоя от знания, что мой великий Владыка в опасности…

Сулейман отшвырнул письмо. Выглядел он серым, осунувшимся и будто тонущим в провале между двумя величественными золотыми львами по обе стороны от трона. Рустем терпеливо дождался ответа на зачитанное послание Селима к отцу.

– Он ко мне взывает с мольбами прямо как женщина.

– Он боится Баязида.

– И правильно делает. Баязид – лев, истинный гази!

– Верно сказано, мой господин.

– А о самом Селиме твои шпионы что доносят? Все так же много пьет?

– Все свое время проводит в застольях или на охоте.

– И хочет, чтобы я его защищал.

– Всему свое время, мой господин, придет черед и Баязиду взойти на престол.

– После моей смерти пусть Всевышний их рассудит. – Сулейман сомкнул глаза. – Мой отец убивал родных ради престола, и сыновья мои, похоже, готовы делать то же самое. Ума не приложу, почему они так сильно жаждут власти. Мне вот только жаль, что мой отец не прожил подольше. Призвание гази подобно пылающему ярму. Оно уже стоило жизни двум моим сыновьям. – Он указал на валяющееся на ковре между ними письмо. – Есть зерно истины в жалобах Селима? Баязид наведывался в Стамбул?

– Мои осведомители ничего об этом не слышали.

– Кто это должен быть, Рустем? Селим из них старший. Престол должен был бы перейти к нему…

– Только Баязид, иного выбора нет.

– Баязид тебя сильно недолюбливает, Рустем.

– Я старею. Не думаю, что дотяну здесь до того времени, когда мне придется его опасаться.