Гарики на все времена (Том 1)

497

Отжив земное время на две трети,
учась у всех, не веря никому,
я рано обнаружил и заметил
недружественность опыта уму.

498

Среди бесчисленного сада
повадок, жестов, языков
многозначительность — услада
высоколобых мудаков.

499

Смущай меня, смятенья маета,
сжигай меня, глухое беспокойство,
покуда не скатился до скота
и в скотское не впал самодовольство.

500

Забавно мне: друзьями и соседями
упрямо, разностильно и похоже
творится ежедневная трагедия,
где жертва и палач — одно и то же.

501

Увы, когда от вечного огня
приспичит закурить какой из дам —
надеяться не стоит на меня,
но друга телефон я мигом дам.

502

Я влачу стандартнейшую участь,
коя мне мила и не обидна,
а моя божественная сущность
лишь моей собаке очевидна.

503

В кишеньи брезгуя погрязть,
души своей ценя мерцание,
отверг я действие и страсть,
избрав покой и созерцание.

504

Вполне собою лишь в постели
мы смеем быть, от века прячась,
и потому на самом деле
постель — критерий наших качеств.

505

Тьмы совершенной в мире нет,
в любом затменьи преходящем
во тьме видней и ярче свет
глазам души, во тьму глядящим.

506

Все творческие шумные союзы
основаны на трезвой и неглупой
надежде изнасилованья Музы
со средствами негодными, но группой.

507

Вконец устав от резвых граций,
слегка печалясь о былом,
теперь учусь я наслаждаться
погодой, стулом и столом.

508

Нам жены учиняют годовщины,
устраивая пиршество народное,
и, грузные усталые мужчины,
мы пьем за наше счастье безысходное.

509

Когда родник уже иссяк
и слышно гулкое молчание,
пусты потуги так и сяк
возобновить его журчание.

510

И жить легко, и легче умирать
тому, кто ощущает за собой
высокую готовность проиграть
игру свою в момент ее любой.

511

Пылким озарением измучен,
ты хрипишь и стонешь над листом
да, поэты часто пишут лучше,
чем когда читаешь их потом.

512

Не осуждай меня, Всевышний,
Тебе навряд ли сверху внятно,
как по душе от рюмки лишней
тепло струится благодатно.

513

Жил бы да жил, не тужа ни о чем,
портит пустяк мой покой:
деньги ко мне притекают ручьем,
а утекают — рекой.

514

Любую стадную коммуну
вершит естественный финал:
трибун восходит на трибуну,
провозглашая трибунал.

515

Не зря мои старанья так упорны:
стишки мои похожи, что не странно,
законченным изяществом их формы
на катышки козла или барана.

516

Вот чудо: из гибельной мглы
бежишь от позора и муки,
а в сердце осколок иглы
вонзается болью разлуки.

517

Ни в чем и ни в ком не уверен,
сбивается смертный в гурты,
колебля меж Богом и зверем
повадки свои и черты.

518

Добро, набравши высоту,
зла непременно достигает,
а тьма рождает красоту
и свету родственно мигает.