Гарики на все времена (Том 1)

455

С утра в себе огонь мы легче тушим

и многие слова берем назад,
но утренняя трезвость нашим душам
вреднее, чем полуночный азарт.

456

Жена — в тоску, в запой — шалава,

а сам усоп — и был таков,
и над могилой веет слава —
коктейль восторгов и плевков.

457

Наш век иных тем удивительней,

что обеляет много тщательней
святых лжецов, святых растлителей,
святых убийц-доброжелателей.

458

Я вновь ушел в себя. С раскрытым ртом

торчу, забыв о мире, что вовне:
пространство между Богом и скотом
свободно помещается во мне.

459

В себе я много раз их узнавал —

те чувства, что вскипают вереницей,
когда вступает в жизнь провинциал
в надменной и насмешливой столице.

460

Ничуть не думая о смерти,

летишь, чирикая с утра,
а где-то случай крутит вертел
и рубит ветки для костра.

461

Заботы будней повседневны,

мы ими по уши загружены,
и где-то спящие царевны
без нас окажутся разбужены.

462

Я в литературе жил цыганом:

жульничал, бродяжничал и крал,
ставки назначал с пустым карманом
и надрывно клялся, если врал.

463

Нет, я не жалею, как я прожил

годы искушений и подъема,
жаль, что население умножил
меньше, чем какой-нибудь Ерема.

464

Пользуясь остатком дарований,

вычеркнув удачи и успехи,
я кую из разочарований
плотные душевные доспехи.

465

Живу я много лет возле огня,

друзья и обжигались, и горели,
фортуна бережет пока меня
для ведомой лишь ей неясной цели.

466

Ах, девицы, еврейскими шутками

не прельщайтесь, идя вдоль аллеи,
у евреев наследственность жуткая:
даже дети их — тоже евреи.

467

Пристрастием не снизив бескорыстие,

в моделях постигая бытие,
искусство отвечает не за истину,
а лишь за освещение ее.

468

Во все подряд я в юности играл,

затягивался радостью, как дымом,
и ногу по-собачьи задирал
везде, где находил необходимым.

469

Умей дождаться. Жалобой и плачем

не сетуй на задержку непогоды:
когда судьба беременна удачей,
опасны преждевременные роды.

470

Увы — служители культуры,

сомкнув талантливые очи,
за безопасность и купюры
сдаются много раньше прочих.

471

Ни бедствий боль, ни тяготы лишений

с путей моих не вывихнут меня,
но дай мне Бог во дни крутых решений
с друзьями проводить остаток дня.

472

Мы ищем тайны тьмы и света,

чтоб стать самим себе ясней,
но чем прозрачней ясность эта,
тем гуще мистика за ней.

473

Чужую беду ощущая своей,

вживаясь в чужие печали,
мы старимся раньше и гибнем быстрей,
чем те, кто пожал бы плечами.

474

Набив на окна быта доски,

пришла пора скитаний вольных,
уже в крови скрипят повозки
моих прапредков беспокойных.

475

Я не распутник по природе,

но и невинность не храню,
в безгрешной плоти дух бесплоден
и разум сохнет на корню.