Гарики на все времена (Том 1)

912

Евреи топчут наши тротуары,

плетя о нас такие тары-бары,
как если сочиняли бы татары
о битве Куликовской мемуары

913

Вождям ночные мысли сон развеяли,

течет холодный пот по неглиже;
америки, открытые евреями,
никак не закрываются уже.

914

Сибирских лагерей оранжерея,

где пляшет у костра лесное эхо, —
вот лучшая теплица для еврея,
который не созрел и не уехал.

915

Во всех углах и метрополиях

затворник судеб мировых,
еврей, живя в чужих историях,
невольно вляпывался в них.

916

В любых краях, где тенью бледной

живет еврей, терпя обиды,
еврейской мудрости зловредной
в эфир сочатся флюаиды.

917

Наскучив жить под русским кровом,

евреи, древние проныры,
сумели сделать голым словом
в железном занавесе дыры.

918

Сквозь бытия необратимость

евреев движет вдоль столетий
их кроткая неукротимость
упрямства выжить на планете.

919

Евреи даже в светопреставление,

сдержав поползновение рыдать,
в последнее повисшее мгновение
успеют еще что-нибудь продать.

Во тьме домой летят автомобили и все, кого уже употребили

920

Творец, никому не подсудный,

со скуки пустил и приветил
гигантскую пьесу абсурда,
идущую много столетий.

921

Успехи познания благостны,

хотя и чреваты уронами,
поскольку творения Фаустов
становятся фауст-патронами.

922

Чувствуя добычу за версту,

по незримым зрению дорогам,
бесы наполняют пустоту,
в личности оставленную Богом.

923

С пеленок вырос до пальто,

в пальто провел года,
и снова сделался никто,
нигде и никогда.

924

Привычка греет, как постель,

и гасит боль, как чародей;
нас часто держит на кресте
боязнь остаться без гвоздей.

925

Устройство торжествующего зла

по самой его сути таково,
что стоны и бессильная слеза
способствуют лишь прочности е

926

Когда устал и жить не хочешь,

полезно вспомнить в гневе белом,
что есть такие дни и ночи,
что жизнь оправдывают в целом.

927

Из мрака вызванные к свету,

мы вновь расходимся во мрак,
и очень разны в пору эту
мудрец, мерзавец и дурак.

928

Поскольку творенья родник

Творцом охраняется строго,
момент, когда нечто постиг, —
момент соучастия Бога.

929

Очень много лиц и граждан

брызжет по планете,
каждый личность, но не каждый
пользуется этим.

930

Какая цель отсель досель

плестись к одру от колыбели?
Но если есть у жизни цель,
то что за цель в наличьи цели?

931

Неужели, дойдя до порога,

мы за ним не найдем ничего?
Одного лишь прошу я у Бога:
одарить меня верой в Него.

932

Строки вяжутся в стишок,

море лижет сушу,
дети какают в горшок,
а большие — в душу.

933

Господь сей миг откроет нашу клетку

и за добро сторицею воздаст,
когда яйцо снесет себе наседку
и на аборт поедет педераст.