Гарпия

– Что? – удивился он. – Я… я… ужасно себя чувствую, Люси. Об этом не может быть и речи. Я во что-нибудь врежусь.

– За руль сяду я.

Я получила права в восемнадцать лет, но с тех пор, как у нас родились дети, водителем стал Джейк. Мне необходимо было устраиваться на заднем сиденье рядом с мальчиками, а в первое время после родов я их кормила грудью в пути – при том, что они были пристегнуты к детским креслам. И даже тогда, когда они стали старше, традиция сохранилась. Я сидела рядом с детьми, рассказывала им разные истории, иногда они что-то смотрели на экране планшетов. Я всегда брала с собой сумку с перекусами, давала детям фрукты и открывала окошко, если их укачивало.

Но водить машину я по-прежнему умела. Я вспомнила, что мне приснился океан. Ночью я проснулась на смятой постели и подумала, что это морская пена у кромки суши. Сон словно бы сказал мне: «Вам это нужно – безмолвное присутствие океана, безбрежность воды».

– Хорошо бы поехать сегодня.

Когда мы были молодые, такие решения мы принимали вместе. Тогда у нас было больше свободного времени, больше веры в силу перемены мест. Мы выкраивали свободный день и решали отправиться в Норфолк, Сассекс или Кент. Машина мчалась по шоссе, и наши сердца мчались вместе с ней, и любая утренняя сонливость улетала в небеса.

Но Джейк был белым как мел и едва держался на ногах.

– Нет. О боже, нет, – проговорил он, озадаченно прижав ладони к вискам, и вдруг стал выглядеть гораздо старше.

– Тогда, может быть, завтра? – предложила я.

– Мне нужно лечь.

С этими словами Джейк отправился не к дивану, а к лестнице и стал медленно подниматься, держась за перила.

Я услышала, как по пути он окликнул Тэда:

– Все хорошо, дружок?

Я представила, как Джейк взъерошил пушистые волосы сына.

Ему ответил тихий сонный голосок:

– Что с тобой, папочка? Тебе плохо?

Услышав голос малыша, я почувствовала, как что-то внутри меня хочет сдуться, словно проколотый воздушный шарик. Нечто хотело сдаться, прекратить все. Но я не позволила этому произойти. Я обратила внимание на то, что Джейк отправился к нашей кровати. Он считал, что теперь имеет на это право. Будет лежать в нашей постели и ощущать собственную слабость. Он поймет – как давно и навсегда поняла я, – как легко и просто может разрушиться тело.

Что бы ни подумали люди, я такая же, как они. Мне всегда хотелось быть хорошей, правильной, чтобы меня гладили по головке и похлопывали по спине. Дескать, молодец.

Никогда не представляла себе, что сделаю кому-нибудь больно. Когда я впервые брала на руки своих сыновей, своих мальчиков, я ужасно боялась, что уроню их, что они выпадут из окна, что на улице перевернется коляска. Казалось просто чудом, что ничего такого не случилось, что мы уцелели.

Глава 18

По дороге до моря почти не было машин. Тэда совсем недавно перестало укачивать, но мы все же открывали одно окно и в салон залетал прохладный воздух. Мимо пролетали безлесные окрестности. Джейк чувствовал себя лучше, он даже музыку включил. Я гадала – уж не специально ли он выбрал именно этот альбом, который мы обычно слушали в машине и обожали в самом начале нашего романа? Тогда я укладывала ноги на приборную доску, а руку клала Джейку на колено. Теперь казалось, что между нашими телами несколько миль, и это расстояние непреодолимо. Я крепко сжимала руль и смотрела вперед. Я чувствовала, что Джейк нервничает. Он похлопывал рукой по колену в такт музыке, но порой сбивался с ритма и шумно вздыхал, когда я на большой скорости совершала повороты или резко притормаживала позади попутной машины.

Сегодня Джейк выглядел почти нормально, бледность отступила, но ночью я видела, как ослабло его тело. Я спала плохо, просыпалась почти каждый час, словно со мной рядом лежал новорожденный младенец. Но со мной рядом никого не было: Джейк ушел спать на диван, и мне даже не пришлось просить его об этом. Меня будило собственное сознание, в котором мелькали одни и те же картинки – быстро, как при перелистывании флипбука[3].

Ворочаясь в кровати, я не ощущала ни триумфа, ни прилива сил. Мой разум стал каким-то легким, его ничто не удерживало. Мысли легко порхали с одной темы на другую, и все эти темы были опасны.