Гарри Поттер и Дары Смерти

— Палочка выбирает волшебника, — ответил Олливандер. — Это всегда было ясно для нас, для тех, кто изучал науку волшебных палочек.

— Но ведь можно использовать чужую палочку, не ту, что тебя выбрала? — спросил Гарри.

— О да, если кто-то волшебник, хоть какой ни на есть, он сможет направлять свою магию любым инструментом. Но лучшие результаты, однако, всегда приходят, когда между волшебником и палочкой существует сильнейшее сродство. Эти связи сложны. Сперва влечение друг к другу, потом — приобретение общего опыта, палочка учится у волшебника, волшебник — у палочки.

Волны накатывались и откатывались — печальный звук.

— Я взял эту палочку у Драко Малфоя силой, — сказал Гарри. — Я смогу пользоваться ей без опаски?

— Думаю, что да. Право на палочку — вещь тонкая, но палочка, добытая в бою, обычно связывает свою волю с новым господином.

— Значит, я могу пользоваться вот этой? — спросил Рон, вытаскивая из кармана палочку Червехвоста и протягивая её Олливандеру.

— Каштан и струна драконьего сердца. Девять дюймов с четвертью. Хрупкая. В скорости после моего похищения меня заставили её сделать для Питера Петтигрю. Да, если ты добыл её в борьбе, она, скорее всего, будет тебе послушна, будет работать хорошо, лучше, чем другие палочки.

— И это верно для всех палочек, или нет? — спросил Гарри.

— Думаю, что да, — отозвался Олливандер, вглядываясь в лицо Гарри. — Вы задаёте глубокие вопросы, мистер Поттер. Наука волшебных палочек — сложная и загадочная отрасль магии.

— Значит, чтобы стать господином палочки, не обязательно убивать прежнего владельца? — спросил Гарри.

Олливандер сглотнул.

— Обязательно? Нет, я бы не сказал, что убивать обязательно.

— Но вот есть легенды, — сказал Гарри, его сердце забилось быстрее, и так же сильнее заболел шрам; Гарри был уверен, что Волдеморт решил претворить свою мысль в дело. — Легенды о палочке — или палочках — что переходит из рук в руки через убийство.

Олливандер побледнел. На снежно-белой подушке он казался светло-серым, а глаза его стали непомерно большими, налились кровью, широко раскрылись, так, как бывает от страха.

— Я думаю, это одна-единственная палочка, — прошептал он.

— И Сами-Знаете-Кто ею интересуется, так ведь? — спросил Гарри.

— Я… как? — прокаркал Олливандер, и взглянул на Рона и Эрмиону, словно прося помощи. — Как ты это узнал?

— Он требовал, чтобы вы рассказали ему, как преодолеть связь между нашими палочками, — сказал Гарри.

Олливандер был в ужасе.

— Он пытал меня, ты должен понять! Пыточное Заклятие, я… у меня не было выбора, только рассказать ему, что я знал, о чём я догадывался!

— Понимаю, — сказал Гарри. — Вы рассказали ему о сердцевинках-близнецах? Вы сказали, что ему просто достаточно взять палочку другого волшебника?

Олливандер казался просто запуганным, зачарованным тем, как много Гарри знает. Он медленно кивнул.

— Но это не сработало, — продолжил Гарри. — Чужую палочку моя всё-таки победила. Вы не знаете, почему?

Олливандер помотал головой, так же медленно, как только что кивал.

— Я никогда… никогда не слышал о подобном. Твоя палочка в ту ночь сотворила нечто небывалое. Связь сердцевин тоже неимоверно редка, а вот почему твоя палочка перехватила чужую, я не знаю…

— Мы упомянули другую палочку, палочку, переходившую во владение через убийство. Когда Сами-Знаете-Кто понял, что моя палочка совершила нечто странное, он вернулся, и стал спрашивать о той, другой палочке, верно?

— Как ты узнал?

Гарри не стал отвечать.

— Да, он спрашивал, — прошептал Олливандер. — Он желал знать всё, что я мог ему рассказать о палочке, известной под именами Палочки Пагубы, Роковой палочки, или Бузинной палочки.

Гарри мельком взглянул на Эрмиону. Та сидела с видом полной капитуляции.

— Тёмный Лорд, — заговорил Олливандер хрипло и испуганно, — всегда был доволен палочкой, которую я для него сделал… да, тис, перо феникса, тринадцать с половиной дюймов… пока не обнаружил связь сердцевин-близнецов. Сейчас он ищет другую, более могучую палочку, только в этом видит, как побороть твою.

— Но он скоро узнает, если уже не узнал, что моя непоправимо сломана, — спокойно сказал Гарри.

— Нет! — в голосе Эрмионы был страх. — Он не узнает этого, Гарри, откуда ему…?

— Приори Инкантатем, — сказал Гарри. — Эрмиона, мы оставили палочки, твою и терновую, у Малфоев. Если их там хорошенько изучат, заставят повторить заклинания, которые творились последними, то там увидят, как твоя палочка сломала мою, увидят, как ты старалась её починить, и у тебя этого не вышло, и там поймут, что с тех пор я использовал терновую палочку.

Лёгкий румянец, появившийся на лице Эрмионы после того, как она оказалась в Раковине, пропал. Рон осуждающе посмотрел на Гарри и сказал: — Давайте пока этим не заморочиваться…

Но мистер Олливандер его перебил:

— Тёмный Лорд ищет Бузинную палочку не только для вашего сокрушения, мистер Поттер. Он полон решимости обладать ею потому, что верит — с ней он станет воистину неуязвимым.

— Точно станет?