Гарри Поттер и Дары Смерти

— Славно! — сказал Грифук. — Так, нам нужен Богрод, чтобы править тележкой, у меня теперь на это права нету. Но для волшебника места уже не будет.

Гарри направил палочку на Трэверса:

— Империо!

Волшебник повернулся и быстрым шагом направился по тёмным шпалам.

— Что ты заставил его сделать?

— Спрятаться, — сказал Гарри и направил палочку на Богрода; тот призывно свистнул, и маленькая тележка выкатилась к ним из темноты по рельсам. Когда они забирались в неё — Грифук сел сразу за Богродом, Гарри, Рон и Эрмиона втиснулись у него за спиной — Гарри был уверен, что слышит в главном зале крики.

Тележка дёрнулась и тронулась с места, набирая скорость. Они миновали Трэверса, который забился в расщелину в стене; потом тележка пошла сворачивать то туда, то сюда в лабиринте проходов, всё время куда-то вниз. Сквозь громыхание тележки по рельсам Гарри ничего не слышал, его волосы трепало ветром, когда тележка петляла среди сталактитов, уносясь всё глубже под землю; но Гарри то и дело оглядывался. С тем же успехом они могли натоптать за собой прорву следов: чем больше Гарри об этом думал, тем более глупым казалось ему представить Эрмиону Беллатрисой, принести с собой Беллатрисину палочку, когда Пожиратели Смерти знали, кто её похитил…

Так глубоко в Гринготтс Гарри ещё не проникал; тележка круто свернула, не убавляя хода, и прямо перед собой — секунда осталась — они увидели водопад, хлещущий прямо на рельсы. Гарри услышал, как Грифук завопил: «Нет!», но тележка не затормозила. Они полетели сквозь водопад. Вода залила глаза и рот Гарри, он не мог ни видеть, ни вздохнуть. Потом тележка жутко накренилась, подпрыгнула, и выбросила всех, кто в ней был. Гарри слышал, как тележка разбивается в куски, ударившись о стену прохода, как где-то верещит Эрмиона, и чувствовал, как сам он летит спиной вперёд и, словно потеряв вес, без боли приземляется на неровный каменный пол.

— Ч-чара Завесы, — сказала, отплёвываясь, Эрмиона, пока Рон помогал ей подняться, но, к ужасу Гарри, она уже не была Беллатрисой; она стояла в слишком большой для неё мантии, мокрая насквозь и совершенно сама собой. Рон опять стал рыжий и безбородый. Они глядели друг на друга, ощупывали свои лица и понимали, что произошло.

— Воровской Водопад! — сказал Грифук, поднимаясь на ноги и оглядываясь на хлещущую на рельсы воду, которая, как понял Гарри, была не просто водой. — Он смывает все заклятия, всю магическую маскировку! Там поняли, что в Гринготтс незаконно проникли, и включили защиту против нас!

Гарри увидел, как Эрмиона проверяет, на месте ли бисерная сумочка, и поспешно полез рукой под куртку, убедиться, не потерял ли он Плащ-невидимку. Потом он повернулся и увидел, как Богрод в изумлении трясёт головой: похоже, Воровской Водопад смыл Чары Подвластия.

— Он нам нужен, — сказал Грифук, — без Гринготтского гоблина нам не войти в хранилище. И нам нужны погремки!

— Империо! — ещё раз сказал Гарри; его голос эхом отдался по проходу, и он ещё раз ощутил, как мысленный контроль стекает от его головы на палочку. Богрод опять был подчинён его воле, на его лице растерянность сменилась вежливым безразличием; Рон поспешил подхватить кожаную сумку с металлическими инструментами.

— Гарри, мне кажется, там кто-то идёт! — Эрмиона направила палочку Беллатрисы на водопад и крикнула: Протего! Было видно, как улетающее вдоль прохода Заклятие Щита разбило поток заколдованной воды.

— Хорошая мысль! — сказал Гарри. — Грифук, веди!

— Как мы собираемся назад выбираться? — спросил Рон, когда они пешком поспешили в темноту следом за гоблином. Богрод тяжело дышал, поспевая за ними, словно старая собака.

— Давай будем думать об этом, когда до этого дойдёт, — сказал Гарри. Он пытался прислушиваться: ему показалось, что где-то неподалеку что-то шевелится и лязгает. — Грифук, ещё далеко?

— Нет, Гарри Поттер, недалеко…

И они повернули за угол, и увидели то, к чему Гарри был готов, но что всё-таки заставило их всех застыть.

Перед ними был гигантский дракон, на привязи, он загораживал проход к четырём или пяти самым глубоким хранилищам. Из-за долгого подземного заточения чешуя зверя поблёкла и шелушилась, его глаза были мутно-розовыми; на обеих задних лапах были тяжёлые кольца, от которых к огромным кольям, глубоко вбитым в землю, тянулись цепи. Если бы зверь расправил свои прижатые к телу огромные крылья, с шипами по краю, они бы протянулись по всей пещере. И когда он повернул свою уродливую голову, то заревел так, что скала задрожала, потом раскрыл пасть и выплюнул струю огня, заставив пришельцев спасаться бегством назад в проход.

— Он наполовину слепой, — задыхаясь, сказал Грифук, — но от этого ещё свирепее. Впрочем, у нас есть средства его обуздать. Он знает, что его ждёт, когда появляются Погремки. Давай их сюда.

Рон передал Грифуку мешок, и гоблин вынул из него несколько маленьких металлических инструментов, которые, когда их трясли, долго и прерывисто звенели, словно молоточки били по наковальням. Грифук раздал Погремки всем; Богрод равнодушно взял свои.