Гарри Поттер и Дары Смерти

Гарри очень хотелось ещё раз взглянуть в лицо смеющемуся парнишке. Если верить Грегоровичу, кража произошла много лет назад. Почему же этот юный вор кажется таким знакомым?

Шум леса в палатку почти не долетал, Гарри слышал только дыхание Рона. Помолчав, тот прошептал:

— Ты не видел, что у вора было в руках?

— Нет… должно быть, что-то очень маленькое.

— Гарри?

Рон пошевелился, и деревянные планки его кровати скрипнули.

— Гарри, ты не думаешь, что Сам-Знаешь-Кто ищет, из чего сделать Разделённую Суть?

— Не знаю, — медленно произнес Гарри. — Возможно. Но ему не опасно будет — ещё одну сделать? Разве Эрмиона не говорила, что он уже затолкал свою душу на самый край?

— Ну да, но, может, он не знает об этом.

— Ага… может и так, — сказал Гарри.

Он был уверен, что Волдеморт пытается разобраться с проблемой палочек-близняшек, был уверен, что Волдеморт искал ответа у старого создателя палочек… и все же он убил его, похоже, не задав ни единого вопроса о палочках.

Что же Волдеморт пытался найти? Почему, когда у его ног лежат и Министерство магии, и волшебный мир, он где-то далеко выслеживает что-то, что когда-то принадлежало Грегоровичу, но было похищено неизвестным вором?

Лицо светловолосого юноши всё еще стояло у него перед глазами — весёлое, бесшабашное. Что-то в нём было от радостной проказливости Фреда и Джорджа. Он вспорхнул с подоконника, будто птица, и Гарри точно видел его раньше, только вот не мог вспомнить, где…

Грегорович мёртв, и теперь в опасности этот весёлый вор. Именно о нем думал Гарри, когда с нижней полки послышалось посапывание Рона, и Гарри опять начал медленно погружаться в сон.

Глава пятнадцатая Месть по-гоблински

На следующее утро, пораньше, пока друзья не проснулись, Гарри вышел из палатки, поискать в лесу самое старое, самое корявое, но и самое живучее дерево, какое только найдётся. В его тени он похоронил глаз Хмури — Дикого Глаза, и отметил место, волшебной палочкой вырезав на коре маленький крест. Не так уж много — но Гарри чувствовал, что Дикому Глазу это понравилось бы много больше, чем торчать в двери Долорес Амбридж. Потом он вернулся в палатку, дожидаться, пока все проснутся, и можно будет обсудить, что делать дальше.

Гарри и Эрмиона считали, что лучше на одном месте — где бы оно ни было — не задерживаться, и Рон согласился, с личным пожеланием, чтобы следующее перемещение привело их поближе к бутерброду с ветчиной. Эрмиона поэтому убрала все чары, которыми она окружила прогалину, а Гарри с Роном тем временем ликвидировали все следы и признаки того, что они здесь останавливались. Потом они телепортировали на окраину маленького городка с рынком.

Как только они поставили палатку под покровом маленькой кучки деревьев и окружили её свежими защитными чарами, Гарри надел Плащ-невидимку и пошёл разведать, чем подкрепиться. Но всё получилось не по плану. Он только вошёл в городок, как неестественный холод, сгущающийся туман и неожиданно потемневшее небо заставили его замереть, как замороженного.

— Но ты же умеешь делать потрясающего Покровителя! — запротестовал Рон, когда Гарри вошёл в палатку с пустыми руками, запыхавшийся, и выговаривающий только одно слово: дементоры.

— Я не смог…, - проговорил Гарри, глотая воздух и прижимая руку к рёбрам, из-за колотья в боку. — Он бы не появился…

У Рона и Эрмионы был такой оцепенелый и растерянный вид, что Гарри стало стыдно. Хотя это было как в кошмарном сне — видеть, как вдали скользят в тумане дементоры, и понимать (а холод сковывает лёгкие, и в ушах — далекий вой), что себя ему не защитить. Гарри потребовалась вся сила воли, чтобы заставить себя сойти с места и убежать, оставив безглазых дементоров скользить среди магглов, которые пусть их и не видели, но несомненно ощущали отчаяние, которое дементоры разливали всюду на своём пути.

— Значит, нам по-прежнему нечего жрать.

— Рон, заткнись, — огрызнулась Эрмиона. — Гарри, что случилось? Почему ты решил, что не сможешь создать Покровителя? Вчера у тебя прекрасно получилось.

— Я не знаю.

Гарри обмяк в старом Перкинсовом кресле, чувствуя себя просто уничтоженным. Он боялся, что в нём что-то испортилось. Вчерашний день был, казалось, давным-давно: сегодня он опять был тринадцатилетним, тем единственным, кто упал в обморок в Хогвартсовском экспрессе.

Рон пнул ножку стула.

— Чего? — рыкнул он на Эрмиону. — Я хочу жрать! Я чуть кровью не истёк, а что потом съел — пару поганок?

— Тогда пойди и раскидай дементоров, — сказал Гарри с обидой.

— И пошёл бы, только у меня рука в лямке, как ты сам видишь.

— Очень кстати.

— Что ты хочешь этим сказать…?

— Конечно же! — вскрикнула Эрмиона, хлопнув себя рукой по лбу, так что Гарри и Рон от удивления замолкли. — Гарри, отдай мне медальон! Скорей же, — она нетерпеливо щёлкнула пальцами, когда Гарри не пошевелился. — Это Разделённая Суть, Гарри, ты же её носишь!