Гарри Поттер и Дары Смерти

В палатке Гарри закрыл глаза, надеясь изо всех сил, что кто-нибудь задаст вопрос, на который ему так нужен был ответ, и через минуту — казалось, что через десять — Дин оказал ему эту услугу; всё-таки он (Гарри тряхнуло при воспоминании об этом) был когда-то ухажёром Джинни.

— Что стало с Джинни и с прочими? Теми, кто пытался украсть меч?

— А, наказали, и крепко, — сказал Грифук безразличным тоном.

— Но с ними всё в порядке? — быстро спросил Тэд. — То есть, Висли ведь не нужно, чтобы ещё кого-то из их детей покалечили?

— Вроде серьёзных травм не было, насколько я знаю, — сказал Грифук.

— Значит, им повезло, — сказал Тэд. — У Снэйпа такая слава, что нам, пожалуй, надо радоваться, что они остались в живых.

— Значит, ты веришь этим историям, Тэд, так ведь? — спросил Дирк. — Веришь, что Снэйп убил Дамблдора?

— Ещё бы не верил, — сказал Тэд. — Или ты собираешься, сидя здесь, сообщить мне, что, по-твоему, в этом замешан Поттер?

— Нынче не знаешь, чему и верить, — пробормотал Дирк.

— Я знаю Гарри Поттера, — сказал Дин. — И я считаю, что он в самом деле… ну, Избранный, или как там вы его назовёте.

— Да-а, тут многим бы хотелось поверить в этакое, сынок, — сказал Дирк, — многим, включая меня. Но где он? Удрал, так оно выглядит. Как ты думаешь, если бы он знал что-то, чего мы не знаем, или ещё чем-то был особенный, то он бы сейчас сражался, собирал народ на сопротивление, а не прятался. И Прорицатель, знаете, много чего против него собрал…

— Прорицатель? — фыркнул Тэд. — Если ты, Дирк, до сих пор его читаешь, то сам заслужил, что тебе врут. Если хочешь фактов, попробуй Экивокер.

Последовал целый взрыв кашля, икания и тяжёлых глухих шлепков. Судя по звукам, Дирк подавился рыбьей костью. Наконец он неразборчиво выдал: — Экивокер? Свалка бредятины Ксено Лавгуда?

— Нынче он не такой бредовый, — сказал Тэд. — Тебе надо его посмотреть. Ксено печатает всё то, что не даёт Прорицатель, и в последнем номере нет ни слова о складкорогих стеклопах. Как долго ему дадут этим заниматься, я, знаешь, без понятия. Но Ксено пишет, на первой странице каждого номера, что каждый волшебник, который против Сам-Знаешь-Кого, должен считать помощь Гарри Поттеру своей первейшей обязанностью.

— Трудно помогать парню, который исчез с лица земли, — сказал Дирк.

— Послушай, то, что его до сих пор не поймали, уже чёрт знает какой подвиг, — сказал Тэд. — Мне радостно слышать о нём хоть что-то; ведь то же самое и мы пытаемся делать — оставаться на свободе, разве не так?

— Да-а, хорошо, тут ты в точку попал, — вздохнул Дирк. — Целое Министерство со всеми своими стукачами за ним охотится, тут будешь ждать, что его сразу поймают. Не помнишь, кто это говорил, что его уже схватили, и прикончили без огласки?

— Ох, не говори такое, Дирк, — пробормотал Тэд.

Опять была длинная пауза, только побрякивали ножи и вилки. Когда заговорили опять, это был спор о том, где им спать — на берегу, или вернуться на лесистый склон. Решив, что деревья дадут лучшую защиту, пришельцы загасили свой костёр, полезли вверх от реки, и их голоса пропали вдали.

Гарри, Рон и Эрмиона смотали Ушлые Уши. Гарри, который, пока они подслушивали, обнаружил, что хранить молчание ему всё труднее и труднее, теперь обнаружил, что может сказать лишь: — Джинни… меч…

— Знаю! — заявила Эрмиона.

Она бросилась за своей бисерной сумочкой, и в этот раз запустила в неё руку по плечо.

— Вот… мы… сейчас…, - бормотала она сквозь стиснутые зубы, ухватившись за что-то, лежавшее явно на самом дне сумочки. Медленно показался край узорной рамы для картины. Гарри кинулся помогать. Пока они высвобождали пустой портрет Финеаса Нигеллуса из сумочки, Эрмиона не отводила от него своей палочки, готовая произнести заклинание в любой момент.

— Если кто-то заменил настоящий меч на поддельный, и это было в кабинете Дамблдора, — говорила она, отдуваясь, пока картину устанавливали у стены палатки, — Финеас Нигеллус мог видеть, как это было, он же висит прямо напротив ящика!

— Если он не спал, — сказал Гарри, но задержал дыхание, когда Эрмиона опустилась на колени перед пустым холстом, направила палочку прямо в его середину, прочистила горло и сказала:

— Э… Финеас? Финеас Нигеллус?

Ничего не случилось.

— Финеас Нигеллус? — повторила Эрмиона. — Профессор Блэк? Пожалуйста, можем мы поговорить с вами? Пожалуйста?

— «Пожалуйста» всегда поможет, — произнёс холодный, фальшивый голос, и Финеас Нигеллус скользнул в портрет. Эрмиона тут же крикнула:

— Обскура!

Чёрная повязка закрыла умные тёмные глаза Финеаса Нигеллуса, отчего тот ударился о раму и охнул от боли.

— Что… как посмели… кто вы…?

— Мне очень жаль, профессор Блэк, — сказала Эрмиона, — но это необходимая предосторожность!

— Уберите это жуткое добавление сейчас же! Уберите его, говорю! Вы губите великое произведение искусства! Где я? Что вообще происходит?

— Где мы, это не важно, — сказал Гарри, и Финеас Нигеллус застыл, забыв про попытки стянуть нарисованную повязку.

— Не может ли это быть голос неуловимого мистера Поттера?