Гарри Поттер и Дары Смерти

За обоими стёклышками скрывалось по живому, мигающему глазу, тёмному и красивому — глаза Тома Реддля до того, как он превратил их в красные, с узкими зрачками.

— Бей! — приказал Гарри, удерживая медальон на камне.

Рон трясущимися руками поднял меч. Глаза медальона отчаянно вращались под нависшим остриём. Гарри цепко держал окаянт, готовясь к удару, уже представляя, как хлынет кровь из пустых крышечек.

И вдруг окаянт зашипел:

— Я видел твоё сердце, и оно принадлежит мне...

— Не слушай! — закричал Гарри. — Бей!

— Я знаю твои мечты, Рональд Уизли, и твои страхи. Всё, чего ты желаешь, — возможно! Но возможно и то, чего ты боишься...

— Бей! — завопил Гарри, и его голос эхом разнёсся по лесу. Остриё меча дрогнуло. Рон уставился в глаза Реддля.

— Твоя мать хотела дочку и тебя любила меньше всех... Твоя девушка предпочла твоего друга... Ты всегда второй, всегда в тени...

— Рон, бей! — взревел Гарри. Он чувствовал, как дрожит медальон, и боялся того, что сейчас произойдёт. Рон поднял меч выше, и глаза Реддля вспыхнули красным.

Из окошек медальона, из глаз, двумя уродливыми пузырями выплыли причудливо искажённые головы Гарри и Гермионы.

Рон потрясённо вскрикнул и отшатнулся. Две фигуры выросли над окаянтом; сначала плечи, затем тела, ноги — два человека в полный рост встали плечом к плечу, словно деревья с одним корнем, закачались над Роном и настоящим Гарри, который отдёрнул руки от медальона, внезапно раскалившегося добела.

— Рон! — крикнул он, но Реддль-Гарри заговорил голосом Вольдеморта, и Рон как завороженный смотрел ему в лицо.

— Зачем ты вернулся? Нам было лучше без тебя, мы были счастливы без тебя, мы радовались, что тебя нет... Мы смеялись над твоей глупостью, твоей трусостью, твоей самонадеянностью...

— Самонадеянность! — эхом повторила Гермиона-Реддль, намного красивее и ужаснее настоящей. Хихикая, она закачалась перед Роном, который потрясённо застыл, беспомощно опустив меч: — Да кто на тебя посмотрит, кто обратит внимание, когда рядом сам Гарри Поттер? Что ты вообще такое по сравнению с Избранным? Кто ты рядом с мальчиком, который остался жив?

— Рон! Бей! БЕЙ!!! — Гарри орал во весь голос, но Рон не шевелился. В широко раскрытых глазах отражались Реддль-Гарри и Реддль-Гермиона — их волосы развевались языками пламени, глаза светились красным, а голоса разрастались страшным дуэтом.

— Твоя мать призналась, — засмеялся Реддль-Гарри, а Реддль-Гермиона ухмыльнулась, — что в сыновья предпочла бы меня, с радостью поменяла бы...

— И кто же не предпочтёт его? Какой женщине нужен ты? Ты ничто, ничто, ничтожество рядом с ним! — пропела Реддль-Гермиона и, вытянувшись змеёй, обвилась вокруг Реддля-Гарри, сжав его в тесном объятии. Их губы встретились.

Лицо Рона переполнилось страданием. Дрожащими руками он высоко поднял меч.

— Давай, Рон! — закричал Гарри.

Рон глянул на него, и Гарри померещилось, что в глазах друга блеснул красный отблеск.

— Рон?...

Меч сверкнул и опустился. Гарри отскочил, лязгнул металл, раздался долгий, протяжный вой. Гарри круто развернулся, поскользнувшись на снегу, с палочкой наготове, но сражаться было не с кем.

Чудовищные фантомы исчезли. Рон стоял, бессильно опустив меч, взглядом упершись в останки медальона на плоском камне.

Гарри медленно подошёл, не зная, что сказать, что сделать. Рон тяжело дышал. Его глаза были уже не красными, а обычными, голубыми — и влажными.

Гарри, притворившись, будто не заметил, нагнулся и подобрал уничтоженный окаянт. Рон разбил стёкла в обеих половинках. Глаза Реддля пропали; запятнанный шёлк подкладки чуть-чуть дымился. Напоследок подвергнув Рона тяжёлой пытке, то, что жило внутри, умерло.

Меч выскользнул из руки Рона и с клацаньем упал. Рон рухнул на колени, обхватив голову руками. Он мелко дрожал, и вовсе не от холода. Гарри сунул разбитый медальон в карман, присел рядом и осторожно положил руку Рону на плечо. Тот её не сбросил — хороший знак.

— Когда ты ушёл, — тихо начал Гарри, радуясь, что не видит лица Рона, — она проплакала неделю. Может, и больше, только от меня скрывала. А по вечерам мы вообще почти не разговаривали. Без тебя...

У него перехватило горло — лишь теперь, когда Рон снова был рядом, Гарри осознал, чего им стоил его уход.