Гарри Поттер и Дары Смерти

— Нам можно. У нас ещё нет волшебных палочек. Детей не наказывают, потому что мы не умеем это контролировать. Но когда тебе исполняется одиннадцать, — он покивал со значением, — и ты поступаешь учиться, тогда уже надо осторожнее.

Они замолчали. Лили подобрала упавшую ветку и покрутила ею в воздухе. Гарри знал: она представляет, что от ветки разлетаются искорки. Лили бросила ветку, наклонилась к мальчику и спросила:

— А это правда? Ты не шутишь? Петуния говорит, ты всё врёшь и нет никакого «Хогварца». Но он же есть, да?

— Для нас — есть, — сказал Злей. — А для неё нет. Письма получим мы. Я и ты.

— Точно? — прошептала Лили.

— Непременно, — кивнул Злей. И, несмотря на ужасную стрижку и безумный наряд, выглядел он до странности внушительно, растянувшись перед ней вот так, полный уверенности в своём предназначении.

— A письмо приносит сова? — шёпотом спросила Лили.

— Обычно — да, — сказал Злей. — Но ты муглорождённая, поэтому кто-то из школы придёт всё объяснить твоим родителям.

— А есть разница, муглорождённый ты или нет?

Злей замялся. Его чёрные глаза в зеленоватом полумраке жадно скользнули по бледному личику и тёмно-рыжим волосам.

— Нет, — ответил он наконец. — Нет никакой разницы.

— Отлично, — облегчённо вздохнула Лили; было ясно, что её это всерьёз волновало.

— Ты настоящая ведьма, — заверил Злей. — Я видел. Я всё время за тобой наблюдал...

Его голос стих. Лили не слушала — она растянулась на палой листве и любовалась зелёным пологом над головой. Злей смотрел на неё алчно, как тогда, на игровой площадке.

— Как дома? — спросила Лили.

Он немного насупил брови.

— Нормально.

— Они больше не ссорятся?

— Конечно, ссорятся. — Злей подобрал какие-то листики и принялся рвать их на мелкие кусочки, явно не сознавая, что делает. — Но ничего, ещё чуть-чуть, и я уеду.

— Твоему отцу не нравится колдовство?

— Ему, по-моему, вообще ничего не нравится, — ответил Злей.

— Злотеус?

Он слегка улыбнулся, когда она произнесла его имя.

— Да?

— Расскажи ещё про дементоров.

— Зачем тебе?

— Ну, если я наколдую что-нибудь не в школе...

— Из-за этого к дементорам не пошлют! Они для настоящих преступников. Дементоры охраняют колдовскую тюрьму — Азкабан. А тебя в Азкабан не отправят, ты слишком...

Он опять покраснел и порвал ещё пару листочков. Раздался шелест, и Гарри обернулся: Петуния, прячась за деревом, оступилась.

— Туни! — удивлённо и радостно воскликнула Лили, но Злей вскочил на ноги.

— И кто теперь шпионит?! — выкрикнул он. — Что нужно?

Петуния, застигнутая врасплох, молчала, но Гарри видел: она старается придумать что-нибудь пообиднее.

— А что это ты напялил? — издевательски спросила она. — Мамулину кофточку?

Раздался треск. Ветка над головой Петунии обломилась и упала. Лили закричала. Ветка ударила Петунию по плечу, та шарахнулась и заплакала.

— Туни!

Но Петуния уже убегала. Лили обернулась к Злею:

— Это ты?

— Нет. — Он ответил с вызовом, но вид у него был испуганный.

— Это ты! — Лили отшатнулась. — Ты! Нарочно!

— Нет, нет, не я!

Его ложь не убедила Лили. Она испепелила его взглядом и побежала за сестрой. Злей остался стоять, несчастный и сконфуженный... 

Смена декораций. Гарри огляделся: платформа девять и три четверти. Злей стоял неподалёку, слегка сутулясь, рядом с худой, угрюмой, болезненной женщиной, похожей на него как две капли воды. Злей смотрел на семью чуть поодаль. Две девочки отошли от родителей; кажется, Лили уговаривала сестру. Гарри подошёл ближе.

— Туни, Туни, прости меня! Послушай! — Лили схватила сестру за руку и крепко сжала, хотя Петуния вырывалась изо всех сил. — Как только я туда приеду — нет, послушай! — я сразу пойду к профессору Думбльдору, попрошу, чтобы он передумал!

— Да — не хочу — я — туда! — воскликнула Петуния и опять дёрнула рукой. — Очень мне надо жить в каком-то дурацком замке и учиться всякой...

Её бледные глаза скользнули по платформе: коты мяукали на руках хозяев, совы махали крыльями и, ухая, переговаривались из клеток, школьники, кое-кто уже в длинных чёрных мантиях, грузили сундуки в поезд и весело вопили, приветствуя друг друга после долгого лета.

— ...думаешь, я сплю и вижу стать... чокнутой?

Петунии удалось вырвать руку. У Лили на глаза навернулись слёзы.

— Я не чокнутая, — сказала она. — Зачем ты так? Это ужасно.

— Вот туда ты и едешь, — с наслаждением бросила Петуния. — В интернат для психов. Ты и твой Злей... чокнутые, вот вы кто. Это правильно, что вас изолируют от нормальных людей. Для нашей же безопасности.

Лили глянула на родителей — те озирались, от души наслаждаясь зрелищем, — и вновь обратилась к сестре, тихо и зло:

— Ты не считала, что моя школа — интернат для чокнутых, когда писала директору и умоляла тебя принять.

Петуния побагровела:

— Умоляла? Ничего я не умоляла!

— Я видела ответ. Он был очень любезен.

— Зачем ты читала... — прошептала Петуния. — Это личное... Как ты посмела?..

Лили выдала себя: её взгляд метнулся к Злею. Петуния удивлённо раскрыла рот:

— Так он его нашел! Вы рылись у меня в комнате?