Гарри Поттер и Дары Смерти

— Нет... мы не рылись... — Теперь пришлось защищаться Лили. — Злотеус увидел конверт и удивился, что из «Хогварца» написали муглянке, вот и всё! Он сказал, что, видно, на почте работает колдун, который...

— Эти ваши колдуны вообще суют носы куда не надо! — выпалила Петуния, побледнев так же быстро, как до этого покраснела. — Чокнутая! — И она убежала к родителям...

Затемнение; новая сцена. «Хогварц-экспресс» выехал за город. Злей бежал по вагонам. Он уже переоделся в школьную мантию — наверняка радовался, что можно избавиться от ненавистной мугловой одежды. Наконец он остановился у купе, где громко разговаривали два мальчика, а у окна, прижавшись лицом к оконному стеклу, притулилась Лили. Злей скользнул внутрь и сел напротив неё. Лили глянула на него и опять отвернулась к окну. Она плакала.

— Не хочу с тобой разговаривать, — гнусаво сказала она.

— Почему?

— Туни меня н-ненавидит. За то, что мы видели письмо Думбльдора.

— И что?

Она посмотрела на него с заметной неприязнью:

— А то, что она — моя сестра!

— Она же просто... — Злей осёкся.

Лили, пытаясь незаметно вытереть слёзы, его не слушала.

— Но мы ведь едем! — воскликнул он, не в силах скрыть восторга. — Наконец-то! Мы едем в «Хогварц»!

Она кивнула, вытирая глаза, и неожиданно для себя чуть улыбнулась.

— Хорошо бы ты попала в «Слизерин», — проговорил Злей, ободрившись оттого, что она повеселела.

— В «Слизерин»?

Мальчики в купе до сих пор не обращали на Лили и Злея внимания, но сейчас один обернулся — и Гарри, чьё внимание было приковано к двоим у окна, узнал своего отца. Худой и темноволосый, как Злей, но как-то очень явно ребёнок любимый и даже балованный — чего Злею кричаще недоставало.

— Кому охота там учиться? Я бы сразу ушёл, а ты? — спросил Джеймс у мальчика напротив, и Гарри вздрогнул, узнав Сириуса. Тот не улыбался.

— Вся моя семья училась в «Слизерине», — процедил он.

— Да иди ты, — удивился Джеймс, — а я думал, ты нормальный!

Сириус ухмыльнулся:

— Может, я нарушу традицию. А ты бы куда хотел, если выбирать?

Джеймс воздел над головой невидимый меч:

— Мне в «Гриффиндор» дорога — по ней храбрые идут! Как мой отец.

Злей тихо, пренебрежительно хмыкнул. Джеймс повернулся к нему:

— Что-то не устраивает?

— Да нет, — пожал плечами Злей, хотя еле заметная ухмылка говорила другое. — Сила есть, ума не надо.

— А ты-то сам куда пойдёшь, раз у тебя ни того ни другого? — вмешался Сириус.

Джеймс расхохотался. Лили села прямо. Её лицо раскраснелось, и она гневно посмотрела на Джеймса и Сириуса:

— Пойдём, Злотеус, найдём другое купе!

— О-о-о-о-о-о...

Джеймс и Сириус передразнили её надменный тон. Джеймс попытался подставить Злею ножку.

— Увидимся, Соплеус! — послышался голос, когда дверь купе закрывалась...

Декорации сменились ещё раз...

Гарри стоял прямо позади Злея, лицом к столам колледжей, и в воздухе плавали свечи. Профессор Макгонаголл вызвала:

— Эванс, Лили!

Гарри смотрел, как его мама вышла на дрожащих ногах и села на шаткий табурет. Профессор Макгонаголл опустила ей на голову Шляпу-Распредельницу, и та, едва коснувшись рыжей копны волос, прокричала:

— «Гриффиндор»!

Злей едва слышно застонал. Лили сняла шляпу, отдала её Макгонаголл и поспешила к ликующим гриффиндорцам, но по пути оглянулась и грустно улыбнулась Злею. Гарри увидел, что Сириус подвинулся и освободил Лили место. Она посмотрела на него, и, похоже, узнала: скрестила руки на груди и решительно отвернулась.

Распределение продолжалось. Гарри наблюдал, как его отец, Люпин и Петтигрю присоединились к Лили и Сириусу за гриффиндорским столом. Наконец, когда остался всего десяток нераспределённых детей, профессор Макгонаголл вызвала Злея.

Гарри вместе с ним прошёл к табурету и посмотрел, как Злей надевает Шляпу-Распредельницу.

— «Слизерин»! — прокричала она.

И Злотеус Злей отправился через весь зал, прочь от Лили. Там его приветствовали слизеринцы, и Люциус Малфой с блестящим значком старосты на груди похлопал Злея по спине, когда тот сел рядом...

И опять смена декораций...

Лили и Злей шли по двору замка, о чём-то споря. Гарри ускорил шаг, чтобы догнать и послушать, и, лишь настигнув их, понял, как сильно они выросли. Похоже, с Распределения прошло несколько лет.

— ...Я думал, мы друзья, — говорил Злей. — Лучшие друзья?

— Да, друзья, но мне не нравится кое-кто из тех, с кем ты общаешься! Прости, но Эйвери и Мульцибера я просто не выношу! Мульцибер! Что ты в нём нашёл? Он жуткий! Ты слышал, что он на днях пытался сделать с Мэри Макдональд?

Лили остановилась и прислонилась к колонне, глядя в худое землистое лицо.

— Ничего особенного, — сказал Злей. — Просто шутка, и всё...

— Чёрная магия! Это, по-твоему, смешно?..

— А Поттер с дружками лучше? — парировал Злей. На его щеках выступил румянец — казалось, он не в силах сдерживать негодование.

— При чём тут Поттер? — спросила Лили.

— Они шастают где-то по ночам. Что-то странное с этим Люпином. Куда он пропадает?

— Он болен, — сказала Лили. — Говорят, у него приступы...

— Каждый месяц в полнолуние? — осведомился Злей.