Гарри Поттер и Дары Смерти

— Слёзы феникса, — кивнул Гарри.

— Совершенно верно, — сказала Гермиона. — Но беда в том, что субстанций, подобных яду василиска, очень мало и носить их при себе крайне опасно. Однако придётся что-то придумать — окаянт не разорвёшь, не разобьёшь и не сломаешь. Надо нанести ему повреждение, которое не лечится колдовством.

— Хорошо, но если мы разрушим вместилище, — произнёс Рон, — разве осколок души не может перескочить и поселиться где-нибудь ещё?

— Нет. Окаянт — полная противоположность человеку.

Гарри и Рон ничего не поняли, и Гермиона поспешила объяснить:

— К примеру, если бы я сейчас взяла меч и проткнула Рона насквозь, я бы всё равно не затронула его душу.

— Вот спасибо, успокоила, — сказал Рон.

Гарри засмеялся.

— Зря веселишься! Я вот о чём: если пострадает тело, душа выживет, — серьёзно продолжала Гермиона. — А с окаянтами всё наоборот. Выживание осколка души напрямую зависит от своего магического хранилища. Без него осколок не способен существовать.

— Когда я проткнул дневник, он вроде как умер. — Гарри вспомнил чернила, кровью лившиеся с проколотых страниц, и вопль, с которым исчез осколок души Вольдеморта.

— Да, и когда дневник уничтожили как полагается, часть души перестала существовать. А когда Джинни пыталась спустить его в туалет, он возродился как новенький.

— Постойте, — нахмурился Рон. — Но ведь осколок души из дневника вселился в Джинни? А это как?

— Пока магическое вместилище невредимо, осколок может переселяться в тех, кто поблизости. Не физически, не в смысле, что подержишь, к примеру, медальон в руках, и конец, — добавила она, предупреждая вопрос Рона. — А эмоционально. Джинни изливала дневнику душу и тем самым подставила себя под удар. Если любишь окаянт, зависишь от него, тогда беда.

— Интересно, как Думбльдор уничтожил кольцо? — задумчиво проговорил Гарри. — Что же я его не спросил? Я так и не...

Он осёкся на полуслове, задумавшись обо всём, что ещё стоило спросить у Думбльдора. Со дня его гибели Гарри только и делал, что жалел об упущенных возможностях: сколько можно было узнать... всё узнать...

Тишину внезапно взорвало: дверь спальни распахнулась, и от грохота вся комната содрогнулась. Гермиона закричала и выронила «Тайны наичернейшей магии», Косолапсус, негодующе зашипев, шмыгнул под кровать, а Рон, вскочив, поскользнулся на шокогадушной обёртке и треснулся головой о стену. Гарри инстинктивно потянулся за палочкой, но потом сообразил, что на пороге стоит миссис Уизли, растрёпанная и очень разгневанная.

— Извините, что нарушаю ваш уют, — звеняще сказала она. — Разумеется, отдых необходим... Но моя комната завалена свадебными подарками, их нужно срочно разобрать, и мне казалось, что вы согласились помочь.

— Да-да! — испуганно воскликнула Гермиона и вскочила, рассыпав книги. — Конечно... Извините...

Тоскливо глянув на Гарри и Рона, она торопливо ушла вслед за миссис Уизли.

— Мы прям как домовые эльфы, — тихонько пожаловался Рон, потирая голову. Они с Гарри тоже направились вниз. — Но удовольствия от работы ноль. Скорее бы уж эта свадьба закончилась! Вот счастье-то будет.

— Да, — согласился Гарри. — Тогда только и останется разыскивать окаянты... Просто-таки праздник, согласись?

Рон засмеялся, но при виде горы свёртков в комнате миссис Уизли тут же умолк.

Делакёров ждали наутро в одиннадцать. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни успели почти что возненавидеть семью Флёр; ворча, Рон потащился наверх искать одинаковые носки, а Гарри попытался пригладить непослушные волосы. Наконец всех признали достаточно презентабельными, и они толпой вывалили на залитый солнцем задний двор встречать гостей.

Никогда ещё здесь не бывало так чисто. Ни тебе ржавых котлов, ни старых сапог, обычно валявшихся у порога. Вместо них — две кадки по обе стороны двери: два новых трепекуста, с очаровательной ленцой шевелящих листьями при полном отсутствии ветра. Кур нет, двор вымели, сад подстригли, вычистили и прибрали (Гарри, который любил заросли, подумал, что без привычной компании хулиганистых гномов тут как-то уныло).

Гарри уже и не помнил, сколько защитных заклятий наложено на «Гнездо» Орденом и министерством, — знал только, что попасть сюда магическим способом невозможно. Поэтому встречать Делакёров, прибывающих на портшлюсе, мистер Уизли отправился на вершину ближайшего холма. Ещё издали к дому долетел необычайно высокий заливистый смех, который, как оказалось, исходил от мистера Уизли: мгновение спустя тот появился, нагруженный багажом и под руку с красавицей-блондинкой в плаще цвета сочной зеленой листвы — матерью Флёр.

— Маман! — вскричала Флёр и бросилась её обнимать. — Папá!

Мсье Делакёр был далеко не так хорош собой, как жена, — на голову ниже, коренастый, с острой чёрной бородкой, но, впрочем, весьма добродушный. В ботинках на высоких каблуках он подскочил к миссис Уизли и расцеловал её в обе щеки, отчего та сильно разволновалась.

— Вы столько пегежили, — сказал он басом. — И Флёр гассказывала, как много вы потгудились.

— О, не преувеличивайте! — пролепетала смущённая миссис Уизли. — Это сущие пустяки!