Гарри Поттер и Дары Смерти

Рон засмеялся. Скримджер глянул на него, но отвёл глаза, едва Гарри спросил:

— Так почему вы решили нам всё отдать? Не нашлось предлога, чтобы оставить себе?

— Нет, просто прошёл тридцать один день! — выпалила Гермиона. — Дольше удерживать их без доказательств противозаконно. Так?

— Можете ли вы сказать, Рональд, что были близки к Думбльдору? — проигнорировав её выпад, спросил Скримджер.

Рон удивился:

— Я? Нет... Не так чтобы... Вообще-то это Гарри всегда...

Рон растерянно посмотрел на Гарри и Гермиону, которая одарила его убийственным взглядом, ясно говорившим: «Заткнись сейчас же!» Увы, зло свершилось: у Скримджера сделался такой вид, будто он услышал ровно то, что ожидал и хотел услышать. Министр ястребом кинулся на Рона:

— Если вы не были близки, как объяснить, что он упомянул вас в завещании? Там практически никто не упомянут лично. Почти всё имущество — частная библиотека, колдовские инструменты, некоторые личные вещи — оставлены «Хогварцу». Почему же отдельное внимание вам? Как вы думаете?

— Ну... — протянул Рон. — Говоря, что мы не были близки... В смысле... по-моему, я ему нравился...

— Ты скромничаешь, Рон, — перебила Гермиона. — Думбльдор тебя обожал.

Она исказила правду до предела: насколько знал Гарри, Рон и Думбльдор никогда не говорили с глазу на глаз и вообще редко встречались. Впрочем, Скримджер не слушал. Он опустил руку в карман плаща и достал кисет — гораздо больше того, что Огрид подарил Гарри. Оттуда министр извлёк пергаментный свиток, развернул его и зачитал:

— «Завещание Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Думбльдора...» Так, вот здесь... «Рональду Вреднейсу Уизли оставляю свой мракёр и надеюсь, что, пользуясь им, он будет вспоминать меня...»

Скримджер извлёк из кисета предмет, который Гарри уже видел раньше: нечто вроде серебряной зажигалки, которая по одному щелчку вбирала в себя весь свет в зоне действия и затем, тоже по щелчку, отдавала его обратно. Скримджер чуть подался вперёд и передал мракёр Рону. Тот в полном ошеломлении взял мракёр и повертел в руках.

— Очень ценная вещь, — сказал Скримджер, пристально наблюдая за Роном. — Не исключено, что единственная в своём роде. Личное изобретение Думбльдора, естественно. Почему он оставил вам такую редкость?

Рон недоуменно помотал головой.

— У Думбльдора были тысячи учеников, — упорно гнул своё Скримджер. — А в завещании он упомянул лишь вас троих. Почему? Для чего, по его мнению, вам пригодится мракёр, а, мистер Уизли?

— Выключать свет? — недоуменно предположил Рон. — Что ещё с ним делать-то?

Скримджер, видимо, тоже не знал. Он снова подозрительно сощурился на Рона и вернулся к завещанию Думбльдора:

— «Мисс Гермионе Джин Грейнджер оставляю свой экземпляр "Сказок барда Билля" и надеюсь, что она сочтёт эту книгу интересной и поучительной».

Скримджер достал из кисета книжицу, на вид такую же древнюю, как «Тайны наичернейшей магии», спрятанные наверху. Переплёт был грязный и местами отслаивался. Гермиона молча приняла от Скримджера книгу и, не отрывая от неё глаз, положила себе на колени. Гарри увидел, что заголовок написан рунами, которые он так и не освоил. Пока он смотрел, на тиснёные символы упала слеза.

— Почему, как вы думаете, Думбльдор оставил вам эту книгу, мисс Грейнджер? — спросил Скримджер.

— Он знал... что я люблю книги, — сдавленно ответила она, утирая глаза рукавом.

— Почему именно эту?

— Не знаю. Наверное, думал, что она в моём вкусе.

— Вы когда-нибудь обсуждали с Думбльдором коды либо иные средства передачи секретной информации?

— Нет, не обсуждала, — ответила Гермиона, продолжая отирать слёзы. — И если за тридцать один день министерство не нашло здесь тайного кода, вряд ли его найду я.

Она подавила всхлип. Они сидели так тесно, что Рон едва сумел вытащить руку и обнять Гермиону. Скримджер вновь обратился к завещанию:

— «Гарри Джеймсу Поттеру, — от одних этих слов внутри у Гарри всё сжалось от волнения, — оставляю Проныру, пойманного им на первом квидишном матче в "Хогварце", как напоминание о том, что упорство и труд неизменно бывают вознаграждены».

При виде золотого мячика размером с грецкий орех, слабо трепыхавшего серебристыми крылышками, волнение Гарри быстро превратилось в разочарование.

— Зачем Думбльдор оставил тебе этот мяч? — спросил Скримджер.

— Понятия не имею, — пожал плечами Гарри. — Видимо... вы сами только что прочли... чтобы я помнил, что упорство... и труд... всё перетрут... и тому подобное.

— То есть ты считаешь, что это просто сувенир?

— Да, — ответил Гарри. — А что же ещё?

— Вопросы здесь задаю я, — заявил Скримджер и придвинул кресло ближе к дивану. На улице сгущались сумерки; над изгородью призрачно белел шатёр. — Кстати, и твой праздничный торт имеет форму Проныры. Почему?

Гермиона саркастически рассмеялась:

— Ну, конечно, вовсе не потому, что Гарри первоклассный Ловчий! Это было бы слишком просто! Нет, в сахарной глазури прячется тайное послание от Думбльдора!

— Вряд ли в глазури, — серьёзно отозвался Скримджер. — Но в Проныре вполне можно спрятать что-нибудь не слишком крупное. Полагаю, ты понимаешь почему.