Гарри Поттер и Дары Смерти

Гарри пожал плечами. Но Гермиона тут же ответила, и Гарри подумал, что некоторые въевшиеся привычки ничем не искоренить.

— Проныра запоминает прикосновение, — выпалила вечная отличница.

— Что?! — одновременно вскричали Гарри и Рон. Они оба считали, что Гермиона ничего не понимает в квидише.

— Верно, — кивнул Скримджер. — До игры Проныру не берут голыми руками, и даже изготовители работают в перчатках. На мяч наложено заклятие — он запоминает, кто первый его коснулся, на случай спорного захвата. Этот Проныра, — он подбросил золотой шарик в ладони, — помнит твоё прикосновение, Поттер. И я думаю, что Думбльдор, колдун, несмотря на все его пороки, выдающийся, зачаровал этот мячик, чтобы он открылся одному тебе.

Сердце Гарри забилось чаще. Скримджер прав! А ведь сейчас придётся взять Проныру голой рукой...

— Молчишь? — продолжал Скримджер. — И так знаешь, что в мяче?

— Нет. — Гарри лихорадочно размышлял, как ему сделать вид, будто он коснулся Проныры, а самому не касаться... Вот если бы он освоил легилименцию, взаправду бы ей выучился, можно было бы прочесть мысли Гермионы; он буквально слышал, как напряжённо гудят её мозги.

— Бери, — тихо приказал Скримджер.

Гарри встретился взглядом с жёлтыми глазами министра, понял, что деваться некуда, и протянул руку. Скримджер наклонился и медленно, осторожно положил мяч на ладонь Гарри.

Ничего не произошло. Пальцы Гарри сомкнулись, Проныра устало дрогнул крылышками и затих. Скримджер, Рон и Гермиона жадно глядели на кулак Гарри, словно надеясь на какое-то чудесное превращение.

— Представление окончено, — хладнокровно сказал Гарри. Рон и Гермиона засмеялись.

— Это всё? — осведомилась Гермиона, привставая с дивана.

— Не совсем, — ответил Скримджер. У него, похоже, испортилось настроение. — Тебе, Поттер, завещано кое-что ещё.

— Что? — Внутри у Гарри вновь всё затрепетало. На сей раз Скримджер не потрудился заглянуть в завещание.

— Меч Годрика Гриффиндора, — объявил министр.

Гермиона и Рон словно окаменели. Гарри за-озирался: где же меч с эфесом, инкрустированным рубинами? Никак не у Скримджера: кисет слишком мал...

— Где он? — подозрительно спросил Гарри.

— К сожалению, — ответил Скримджер, — меч не был собственностью Думбльдора, и Думбльдор не имел права никому его завещать. Оружие Годрика Гриффиндора — ценный исторический артефакт и в качестве такового принадлежит...

— Он принадлежит Гарри! — с горячностью выпалила Гермиона. — Меч сам выбрал его, Гарри его нашёл, вытащил из Шляпы-Распредельницы...

— Согласно достоверным источникам, меч может явиться любому из достойнейших гриффиндорцев, — сказал Скримджер. — Однако от этого он не становится личной собственностью мистера Поттера, что бы ни возомнил Думбльдор. — Скримджер, разглядывая Гарри, почесал плохо выбритую щеку. — Почему, как ты думаешь...

— Думбльдор хотел оставить мне меч Гриффиндора? — закончил за него Гарри, еле сдерживая раздражение. — Наверное, думал, что меч неплохо впишется на мой настенный ковёр.

— Это не шутки, Поттер! — зарычал Скримджер. — Он думал, что лишь мечом Годрика Гриффиндора можно победить Наследника Слизерина? И, подобно многим, считал, что это тебе предназначено уничтожить Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут?

— Занятная версия, — сказал Гарри. — Интересно, кто-нибудь вообще пробовал проткнуть Вольдеморта мечом? Может, пошлёте своих людей, пусть они попробуют? Не всё же потрошить мракёры и замалчивать побеги из Азкабана! Так вот чем вы, министры, занимаетесь в своих кабинетах — играете в квидишные мячики? Люди умирают, я сам едва не погиб, Вольдеморт гнался за мной через три графства и убил Шизоглаза Хмури, а министерство ни словом не обмолвилось? И вы ещё рассчитываете на наше сотрудничество! 

— Ты забываешься! — закричал Скримджер, вскакивая с кресла. Гарри тоже вскочил. Скримджер, припав на одну ногу, шагнул ближе и ткнул Гарри в грудь волшебной палочкой: на футболке образовалась дыра как от сигареты.

— Эй! — Рон слетел с дивана и поднял палочку, но Гарри рявкнул:

— Не надо! Хочешь дать ему повод нас арестовать?

— Запомни: ты не в школе! — процедил Скримджер, сопя в лицо Гарри. — И я тебе не Думбльдор, который прощал и дерзость и неповиновение. Можешь носить свой шрам как корону, Поттер, однако не тебе, семнадцатилетнему юнцу, рассказывать мне, как надо работать! Тебе пора научиться элементарному уважению!

— А вам пора его заслужить, — бросил Гарри.

Пол задрожал от чьих-то быстрых шагов, дверь распахнулась, и в гостиную вбежали мистер и миссис Уизли.

— Мы... думали... мы услышали... — начал мистер Уизли, испуганно глядя на Гарри и министра, стоявших почти нос к носу.

— Громкие голоса, — задыхаясь, закончила миссис Уизли.

Скримджер попятился, не сводя глаз с дыры в футболке Гарри, — вероятно, жалел, что потерял над собой контроль.

— Это мы так... ничего... — проворчал он. — Мне... жаль, что ты так относишься. — Он снова глянул Гарри в лицо. — Тебе, видимо, кажется, что у министерства какие-то другие задачи, не те же, что у тебя — и у Думбльдора. А нам бы объединить усилия.