Гарри Поттер и камера секретов

Джастина понесли в больничное крыло профессор Флитвик и профессор Синистра, преподавательница астрономии, но никто, похоже, не знал, что делать с Почти Безголовым Ником. В конце концов, профессор Макгонаголл сотворила из воздуха огромный веер и вручила его Эрни, с инструкциями, как доставить Ника вверх по лестнице. Эрни замахал веером, и Ник поплыл вперёд, похожий на безмолвный чёрный дирижабль. Гарри и профессор Макгонаголл остались одни.

— Идёмте, Поттер, — скомандовала она.

— Профессор, — сейчас же залепетал Гарри, — клянусь, я не…

— Это не в моей компетенции, Поттер, — отрезала та.

Они молча прошли по коридору, завернули за угол, и неожиданно она остановилась перед массивной, на редкость безобразной каменной горгульей.

— Лимонная шипучка! — сказала профессор. Очевидно, это был пароль, — горгулья вдруг ожила и отскочила в сторону, а стена раздвинулась. Гарри это зрелище не могло не поразить, несмотря на весь ужас перед тем, что его ожидало. За стеной оказалась винтовая лестница, плавно движущаяся вверх, как эскалатор. Гарри и профессор Макгонаголл вступили на лестницу, и он услышал, как за ними сомкнулась глухая стена. Они поднимались всё выше и выше по спирали, так что у Гарри слегка закружилась голова; наконец, он увидел впереди полированную дубовую дверь с латунным молоточком в виде грифона.

Теперь он догадался, куда его привели. Должно быть, здесь живёт Дамблдор.

Глава двенадцатая МЕТАМОРС

Они сошли с каменной лестницы на самом верху, и профессор Макгонаголл постучала в дверь. Та бесшумно отворилась; они вошли. Профессор Макгонаголл велела Гарри ждать на месте и удалилась, оставив его одного.

Гарри огляделся по сторонам. Одно было ясно: из всех учительских кабинетов, где ему пришлось побывать в этом году, директорский — самый интересный. Не будь Гарри до смерти напуган угрозой вылететь из школы, он бы радовался шансу всё здесь осмотреть.

Это была просторная, красивая круглая комната; всюду слышались какие-то странные звуки. Любопытные серебряные инструменты на тонконогих столиках жужжали и испускали облачка дыма. Стены были увешаны портретами директоров и директрис, — все они безмятежно дремали в своих рамах. Впереди возвышался письменный стол с ножками в форме когтистых лап; а на полке позади стола, — потёртая, потрёпанная — Сортировочная Шляпа.

Гарри заколебался. Он предусмотрительно окинул взглядом спящих чародеев и колдуний. Ничего страшного не будет, если он наденет Шляпу ещё раз? Только проверить… только убедиться, что она отправила его в нужный дом…

Он неслышно обошёл письменный стол, снял Шляпу с полки и медленно водрузил на голову. Она оказалась слишком велика и съехала ему на глаза, — так же, как тогда, год назад. В ожидании Гарри уставился на чёрную изнанку Шляпы. Затем над ухом у него раздался тихий голос:

— Все никак не успокоишься, Гарри Поттер?

— Ммм… да, — пробормотал Гарри. — Эмм… простите за беспокойство… я хотел спросить…

— …в нужный ли колледж я тебя отправила, — перебила догадливая Шляпа. — Да… определиться с тобой было не просто. Но я и сейчас держусь того, что сказала тогда, — сердце у Гарри сделало прыжок, — ты бы многого достиг в Слизерине…

В живот Гарри всё сжалось. Он взял Шляпу за кончик и стащил с головы. Она безжизненно повисла в его руке, засаленная и выцветшая. Гарри запихнул её обратно на полку; его тошнило.

— А вот и не правда, — громко заявил он умолкшей Шляпе. Та не шевельнулась. Гарри попятился, следя за ней. Тут за спиной у него раздался странный клёкот; он резко обернулся.

Всё же он был здесь не один. На золотой жёрдочке возле двери сидела дряхлая на вид птица, напоминавшая недощипанную индейку. Гарри уставился на неё; птица мрачно посмотрела на него, снова заклекотав. Гарри подумалось, что птица явно больна. Взгляд у неё был мутный, и, пока Гарри наблюдал за ней, из хвоста выпала ещё пара перьев.

Гарри едва успел подумать, что для полного счастья ему не хватает, чтобы комнатная птичка Дамблдора умерла, когда они в кабинете одни, как вдруг ту охватили языки пламени.

Гарри потрясённо вскрикнул и, отпрянув, врезался в стол. Он лихорадочно завертел головой в поисках хотя бы стакана воды, но ничего подходящего не было; птица, тем временем, превратилась в огненный шар; испустила громкий вопль; в следующий миг, от неё осталась лишь дымящаяся горстка пепла на полу.

Дверь отворилась. С хмурым видом вошёл Дамблдор.

— Профессор, — выдохнул Гарри. — Ваша птица… я ничего не мог сделать… она вдруг загорелась…

К изумлению Гарри, Дамблдор улыбнулся.

— Давно пора, — ответил он. — Последнее время он совершенно ужасно выглядел; я уже намекал ему не тянуть с этим.

Он хохотнул при виде ошарашенного лица Гарри.

— Фокс — феникс, Гарри. Фениксы сгорают, когда приходит время умереть, и затем возрождаются из пепла. Смотри-ка…

Гарри опустил взгляд и успел увидеть, как крошечный, сморщенный новорождённый птенец высунул голову из горстки золы. Эта птица была так же уродлива, как и сгоревшая.