Гарри Поттер и Орден Феникса

Гарри посмотрел в том же направлении. Первым он увидел одетого в остроконечную шляпу и темно-пурпурную мантию, расшитую серебряными звездами, Думбльдора, сидящего на золотом стуле с высокой спинкой в центре длинного учительского стола. Думбльдор склонил голову к женщине сидящей рядом, и что-то шепчущей ему в ухо. Выглядела она, как чья-то незамужняя тетка: приземистая, с короткими завитыми, мышино-каштановыми волосами, в которых торчал ужасный розовый бант, идеально подходящей к пушистому розовому кардигану, одетому поверх ее мантии. Она повернула голову, чтобы отхлебнуть из своего кубка, и пораженный Гарри узнал мертвенно-бледное, жабовидное лицо и пару выпученных глаз.

— Это же та тетка Умбридж!

— Кто? — спросила Гермиона.

— Она была на моих слушаниях, она работает на Фуджа!

— Милый кардиганчик, — ухмыльнулся Рон.

— Она работает на Фуджа! — нахмурившись, повторила Гермиона. — Какого черта она здесь делает?

— Без понятия…

Гермиона еще раз тщательно изучила учительский стол, ее глаза сузились.

— О нет, — пробормотала она. — Нет, точно нет…

Гарри не понял, о чем она говорит, но переспрашивать не стал, его внимание привлекла профессор Гниллер-Планк, только что появившаяся за учительским столом, она прошла в самый дальний конец, и заняла место Хагрида. Значит, первоклашки уже пересекли озеро, и попали в замок. И точно, спустя несколько секунд, дверь из Вестибюля распахнулась, и длинный строй перепуганных первогодок вошел, ведомый профессором МакГонаголл. Она несла табурет с древней чиненной — перечиненной волшебной шляпой, возле обтрепанного края которой виднелась огромная дырка.

Гул разговоров в Большом Зале смолк. Первогодки построились перед учительским столом лицом к Залу, и профессор МакГонаголл, водрузив перед ними табурет, отошла в сторону.

Лица первогодок белели в свете парящих свечей. Маленький мальчишка в середине строя задрожал. Гарри мимолетом вспомнил, как сам испуганно стоял там, ожидая неизвестного испытания, определяющего, какому колледжу он подходит больше всего.

Вся школа, затаив дыхание, замерла. Дырка возле обтрепанного края открылась широко, как рот, и Сортировочная шляпа внезапно запела:

Все это было так давно, была и я нова,
И Хогвардс основали четыре колдуна.
Они не думали тогда, что времена придут,
И разделиться школам понадобиться тут.

Гриффиндор и Слизерин, Хуфльпуфф и Равенкло,
Где ж теперь их дружба, что вдруг произошло?

Хотите ль вы услышать, что я скажу сейчас —
Печальную историю поведаю о нас:

Унылый Слизерин решил: здесь с чистого листа,
Учиться будут дети тех, чья родословная чиста.

Но возразила Равенкло: в моей любимой школе,
Учиться станут только те, чей ум других поболе.

Отважный Гриффиндор тогда, свое сказать сумел:
К себе я буду брать того, кто сердцем чист и смел.

Но Хуфльпуфф твердила им, что все должны учится:
И обучать я стану всех, кто к знаниям стремится.

И эти разногласия их выбили из сил,
И на четыре дома разделен Хогвардс был.

И каждый обучал того, кто был ему милее —

Слизерин лишь чистокровок учениками брал,
Таких же хитроумных, каким и был он сам.

Не отсылала Равенкло лишь только тех долой,
Чей интеллект был ярок, чей ум летел стрелой.

В студенты Гриффендора попали только те,
Кто смел был и отважен, и предан был мечте.

Малышка Хуфльпуфф во благо мира
Учила всех трудолюбивых

Прожили школы вместе недолгих пару лет,
Но разделенный Хогвардс принес им много бед

Дома друг друга в клочья хотели разнести,
Казалось всем, что в той вражде им Хогвардс не спасти

Война меж ними началась, кружились злые вихри,
Покинул школу Слизерин, и страсти поутихли.