Гарри Поттер и Принц-Полукровка

— Она нравится многим мальчикам, — сказала Панси, наблюдая краем глаза за реакцией Малфоя. — Даже ты, Блейз, думаешь, что она ничего себе, не отнекивайся, а мы все знаем, как трудно тебе угодить.

— Я не притронусь к паршивой изменнице крови, вроде неё, как бы она ни выглядела, — холодно сказал Забини, к явному удовольствию Панси. Малфой снова завалился на её колени и позволил ей продолжить разглаживание своих волос.

— Ну, Слизхорна с его вкусами можно лишь пожалеть. Наверно, это от старости. Позор, мой отец всегда говорил, что помнит его хорошим волшебником. Отца Слизхорн тоже малость привечал. Наверно, он не слышал, что я в поезде, а то… -

— Я бы не очень-то ценил это приглашение. — сказал Забини. — Он, как только я пришёл, спросил меня о Ноттовом отце. Они, похоже, были старыми друзьями, но когда я сказал, что Ноттова отца схватили в Министерстве, он не шибко обрадовался, и Нотта — заметь — не пригласил. Я не думаю, что Слизхорну важны Пожиратели Смерти.

Малфой, похоже, рассердился, но выдавил смешок, совсем не весёлый.

— Да кого качает, что там ему важно? Кто он такой, если по честному? Очередной тупой учитель, — Малфой нарочито зевнул. — Может быть, в следующем году меня даже и в Хогвартсе не будет, так какая мне забота, любит меня или нет какой-то жирный пережиток…

— Почему это ты не будешь в Хогвартсе в следующем году? — с негодованием спросила Панси, сразу прекратив расчёсывать Малфоя.

— Ну, вы нипочём не узнаете, — сказал Малфой с лёгкой ухмылкой. — Может, меня… мне могут поручить что-то поважней и получше…

У Гарри, скорчившегося под плащом на багажной полке, бешено заколотилось сердце. Ну, что теперь скажут Рон с Эрмионой? Крабб и Гойл таращили на Малфоя глаза; очевидно, они не имели понятия, что это за лучшие и важнейшие вещи. Даже Забини позволил любопытству испортить своё надменное выражение. Ошеломлённая Панси вновь стала медленно поглаживать Малфоевы волосы.

— Ты хочешь сказать…

Малфой пожал плечами.

— Мама хочет, чтобы я закончил обучение, но лично я не считаю, что в наши дни это важно. В смысле, я вот что думаю… Когда Тёмный Лорд возьмёт верх, его что, озаботит, сколько у кого СОВ или ТРИТОНов? Нужно это ему… Важно будет — кто какую службу ему сослужил, насколько был ему предан.

— И ты думаешь, что сможешь для него что-нибудь сделать? — саркастически спросил Забини. — Шестнадцати лет, и даже недоученный?

— Ты слышал, что я сказал? Может быть, его не озаботит справка об образовании. Может быть, от меня он захочет такой работы, для которой не нужно кончать школу, — спокойно сказал Малфой.

Крабб и Гойл на пару разинули рты, словно горгульи. Панси уставилась на Малфоя так, словно кто-то впервые внушил ей такое благоговение.

— Уже видно Хогвартс, — протянул Малфой, явно смакуя вызванный им эффект, и указал на чёрное окно. — Надо бы форму надеть.

Гарри был настолько занят наблюдением за Малфоем, что не заметил как Гойл полез за чемоданом; когда он потянул его с полки, чемодан крепко задел Гарри по голове. Гарри невольно охнул от боли, и Малфой взглянул на багажную полку и нахмурился.

Гарри не боялся Малфоя, но перспектива быть обнаруженным под плащём-невидимкой группой недружелюбных слитеринцев его не радовала. Он вытащил свою палочку, стараясь, чтобы не шелохнулся плащ, хотя в его голове пульсировала боль, а из глаз текли слёзы, и замер, затаив дыхание. К его облегчению, Малфой, наверное, решил, что шум ему почудился: как и прочие, он переоделся, запер чемодан, и — поезд уже еле полз, постукивая колёсами — застегнул воротник своего новенького плотного дорожного плаща.

Гарри было видно, как коридор опять заполняется народом; он надеялся, что Эрмиона и Рон вытащат его багаж на платформу — сам он был прикован к месту, пока в купе хоть кто-то есть. Наконец, с последним толчком, поезд остановился. Гойл рывком открыл дверь и вышел в коридор, бесцеремонно распихивая второклассников. Крабб и Забини последовали за ним.

— Ты давай иди, — сказал Малфой Панси, которая ждала с протянутой рукой, словно надеясь, что он за неё возьмётся. — Мне нужно кое-что проверить.

Панси ушла. Теперь Гарри и Малфой остались одни в купе. Люди проходили мимо, спускаясь на тёмную платформу. Малфой подошёл к двери купе и задёрнул занавеску, так, чтобы никто не мог заглянуть внутрь. Потом он наклонился к своему чемодану и снова его открыл.

Гарри выставил голову с багажной полки, его сердце билось сильнее. Что там Малфой хотел скрыть от Панси? Может, он сейчас увидит ту загадочную поломанную штуку, которую так необходимо починить?

Петрификус Тоталус!

Малфой без предупреждения направил свою палочку на Гарри, и того мгновенно парализовало. Как в замедленной съёмке, Гарри свалился с багажной полки — плащ-невидимка волочился за ним — и с болезненным ударом грохнулся к ногам Малфоя, так что пол вздрогнул; его тело было по-прежнему скрюченное, с поджатыми ногами, как он лежал на полке. Гарри не мог шевельнуть ни единым мускулом, и лишь глядел на широко улыбающегося Малфоя.