Гарри Поттер и Узник Азкабана

В команду по Квиддитчу входило семь человек: трое Охотников, чьей задачей было забивать голы, попадая Кваффлом (красным мячом размером с футбольный) в одно из колец, расположенных в каждом конце поля на высоте пятидесяти футов; двое Вышибал, в чью экипировку входили тяжёлые дубинки, предназначенные для ударов по Бладжерам (двум тяжёлым чёрным мячам, которые летали повсюду и атаковали игроков); Вратарь, охранявший кольца, и Ловец, работа которого была самой трудной, и состояла в том, чтобы ловить Золотой Снитч, крылатый мячик, размером с грецкий орех. Поимка Снитча означала конец игры и приносила команде Ловца дополнительные сто пятьдесят очков.

Оливер Вуд, семнадцатилетний здоровяк, заканчивал седьмой, и последний, год в Хогвартсе.

Когда Вуд обратился к шести членам команды, собравшимся в холодной раздевалке возле стадиона, в его голосе звучало тихое отчаяние.

— Это наш последний шанс… мой последний шанс… выиграть Кубок по Квиддитчу, — произнёс он, нервно шагая туда-сюда перед игроками. — Я заканчиваю школу в конце этого года. И другого шанса у меня не будет.

— Гриффиндор не выигрывал уже семь лет. Ну ладно, с удачей у нас было хуже, чем у кого-либо: травмы, затем отменённый турнир в прошлом году, — Вуд сглотнул, как будто память об этом куском застряла у него в горле. — Но мы знаем, что мы самая-блин-лучшая-команда-в-школе, — добавил он, ударив кулаком в ладонь, и застарелая одержимость вновь блеснула у него в глазах.

— У нас трое отличных Охоников, — Вуд указал на Алишу Спиннет, Анджелину Джонсон и Кэти Белл. — У нас двое непобедимых Вышибал.

— Ах, что ты, Оливер, перестань, ты нас смущаешь, — сказали Фред и Джордж Уизли одновременно, делая вид, что стесняются.

— И у нас есть Ловец, который никогда не упустил шанса выиграть матч! — прогромыхал Вуд, с безумной гордостью глядя на Гарри. — И я, — подумав, добавил он.

— Мы считаем, что ты тоже очень хорош, Оливер, — сказал Джордж.

— Отличный вратарь! — согласился Фред.

— Дело в том, — продолжил Вуд, возобновляя прогулку льва по клетке, — что на Кубке все эти два года должно было стоять имя нашего Дома. С тех пор как Гарри присоединился к команде, я решил — Кубок у нас в кармане. Но он нам не достался, и этот год — наш последний шанс…

Вуд произнёс это так удручённо, что даже Фред и Джордж посмотрели на него с сочувствием.

— Оливер, этот год — наш, — подбодрил его Фред.

— У нас получится, Оливер! — добавила Анджелина.

— Точно, — сказал Гарри.

Полные решимости, они начали тренироваться три раза в неделю по вечерам. Погода становилась всё холодней и дождливей, вечера всё темнее и темнее, но ни грязь, ни ветер, ни дождь не могли заставить потускнеть чудесную мечту о серебряном Кубке по Квиддитчу.

Однажды вечером Гарри вернулся в гостиную Гриффиндора после тренировки, замёрзший и одеревеневший, но очень довольный. В комнате стоял радостный гул.

— Что случилось? — спросил он у Рона и Гермионы, которые заняли два лучших кресла у камина и заканчивали рисовать звёздные диаграммы по Астрономии.

— Первые выходные в Хогсмиде, — отозвался Рон, указывая на записку, вывешенную на доске объявлений. — В конце октября. В Хэллоуин.

— Здорово, — сказал Фред, пролезая вслед за Гарри сквозь дыру в портрете. — Мне срочно нужно к Зонко. У меня почти кончились Шарики-Вонючки.

Гарри рухнул в кресло рядом с Роном, его отличное настроение испарилось. Гермиона, казалось, прочла его мысли.

— Гарри, я уверена, ты сможешь пойти в следующий раз, — сказала она. — Блэка обязательно поймают. Его уже однажды видели.

— Блэк не такой дурак, чтобы выкинуть какой-нибудь трюк в Хогсмиде, — заметил Рон. — Гарри, спроси у МакГонагалл, можно ли тебе пойти в этот раз. Следующего придется ждать целую вечность…

— Рон! — возмутилась Гермиона. — Гарри должен остаться в школе…

— И тогда он будет единственным третьеклассником, оставшимся в школе, — перебил её Рон. — Спроси разрешения у МакГонагалл, ну же, Гарри…

— Пожалуй, я так и сделаю, — принял решение Гарри.

Гермиона открыла рот, чтобы возразить, как в тот же момент ей на колени вспрыгнул Косолап, с большим дохлым пауком, свисающим из пасти.

— Ему обязательно есть это перед нами? — мрачно спросил Рон.

— Умница, Косолап, ты сам его поймал? — проворковала Гермиона.

Косолап медленно жевал паука, нагло уставившись на Рона своими жёлтыми глазами.

— Не спускай его с колен, пожалуйста, — раздражённо пробурчал Рон, возвращаясь к своей звёздной диаграмме. — У меня в сумке спит Короста.

Гарри зевнул. Ему ужасно хотелось спать, но его собственная диаграмма была недоделана. Он потянул к себе сумку, достал пергамент, чернила и перо и приступил к работе.

— Если хочешь, можешь срисовать с моей, — сказал Рон, пометив последнюю звезду завитушкой, и подвинул диаграмму к Гарри.

Гермиона, осуждавшая списывание, поджала губы, но промолчала. Косолап какое-то время продолжал пристально наблюдать за Роном, подёргивая кончиком пушистого хвоста, и вдруг прыгнул.

— ЭЙ! — завопил Рон, хватая свою сумку вместе с Косолапом, вцепившимся в неё всеми четырьмя лапами. — ОТВАЛИ, ТЫ, ГЛУПАЯ ЗВЕРЮГА!