Гарри Поттер и узник Азкабана

"Все думали, что Сириус убил Питера, — согласился Лупин. — И я тоже… пока не увидел Карту сегодня вечером. Потому что Карта Грабителя никогда не врет… Питер жив. Он у Рона в руках, Гарри".

Гарри взглянул на Рона, и, когда их глаза встретились, они молча кивнули друг другу, соглашаясь: Блэк и Лупин сошли с ума. Их история была абсолютно неправдоподобна. Скабберс — Питер Петтигрю? Чушь. Вероятнее всего Азкабан сделал свое дело с Блэком… Но почему же Лупин ему подыгрывает?

В этот момент в разговор вступила Эрмиона. Запинаясь, стараясь придать голосу уверенности и заставить Лупина здраво взглянуть на происходящее, она сказала:

"Но, профессор Лупин… Скабберс не может быть Петтигрю… это не так, вы же знаете…"

"Почему?" — спокойно спросил Лупин, как будто они были на занятии, и Эрмиона нашла ошибку в задании с тихомолом.

"Потому… Потому что все бы знали, если бы Питер Петтигрю был зверомагом. Профессор Мак-Гонагалл рассказывала нам о зверомагах. И я почитала о них в дополнительной литературе, выполняя домашнее задание… Министерство магии ведет список волшебников и волшебниц, которые могут становиться животными; существует реестр, в котором написано, в кого они превращаются, их отличительные черты и вообще… Так вот, я пошла к профессору Мак-Гонагалл и просмотрела этот реестр, и оказалось, что за двадцатый век прибавилось только семь зверомагов, а имени Петтигрю там не было".

Гарри едва успел удивиться, насколько серьезно Эрмиона подходит к домашним заданиям, как вдруг Лупин рассмеялся.

"Все правильно, Эрмиона! — сказал он. — Министерство никогда не знало, что в Хогвартс было трое незарегистрированных зверомагов".

"Если ты решил рассказать им всю историю целиком, тебе стоит поторопиться, Рем, — вмешался Блэк, до сих пор наблюдавший за каждым движением Скабберса. — Я ждал двенадцать лет, и не собираюсь ждать дальше".

"Хорошо… но ты должен помочь мне, Сириус, — сказал Лупин. — Я знаю только начало…"

Лупин запнулся. За его спиной раздался громкий скрип. Дверь спальни открылась сама собой. Все пятеро недоуменно уставились на нее. Лупин подошел и выглянул наружу.

"Никого…"

"Здесь полно приведений!" — сказал Рон.

"Нет, — возразил Лупин, озадаченно поглядывая на дверь. — В "Стонущих стенах" никогда не было привидений. Стоны и визг, который слышали жители, издавал я".

Он откинул со лба седеющую прядь, на секунду задумался и сказал:

"История начинается с того момента, как… я стал оборотнем. Ничего бы не случилось, если бы… если бы я не был таким безрассудно храбрым…"

Он казался очень грустным и усталым. Рон хотел что-то сказать, но Эрмиона сердито шикнула на него. Она внимательно смотрела на Лупина.

"Я был очень маленьким, когда меня укусил оборотень. Мои родители перепробовали все, но в те времена излечение было невозможно. То зелье, которое мне готовил профессор Снэйп изобретено недавно. Оно делает меня безобидным. Я пью его в течение недели, ожидая полнолуния, и, когда перевоплощаюсь, помню, что я человек… Я мучаюсь у себя в кабинете, не причиняя вреда другим, и жду, пока луна не исчезнет.

Но когда аконитово зелье было открыто, я уже стал неизлечим. Дорога в Хогвартс была для меня закрыта. Никто из родителей не захотел бы рисковать жизнью своих детей.

Но потом директором стал Дамблдор. Он проникся сочувствием и сказал, что если принять меры, я смогу учиться… — Лупин вздохнул, и взглянул на Гарри. — Пару месяцев назад я говорил тебе, что Драчливый Дуб был посажен в год моего поступления в Хогвартс. На самом деле он был посажен из-за меня. Этот дом… — Лупин обвел комнату затравленным взглядом, — туннель, который к нему ведет… Все это было построено ради меня. Раз в месяц, меня отправляли сюда, чтобы я перевоплотился. А дерево посадили, чтобы никто не мог пробраться ко мне, пока я опасен".

Гарри не понимал, к чему ведет Лупин, но слушал очень внимательно. Единственным звуком, кроме голоса Лупина, был жалобный писк Скабберса. "Мои перевоплощения в те дни были… очень тяжелыми. Превращаться в волка чрезвычайно больно. Я был отрезан от людей, которых можно покусать, и поэтому кусал себя. Местные жители слышали мои стоны, и думали, что это злые духи. Дамблдор поддерживал эти сплетни… Даже сейчас, когда в доме уже годы стоит тишина, никто не смеет к нему подойти…

Но, несмотря на мои страдания, я был счастлив. У меня было три самых настоящих друга. Сириус Блэк… Питер Петтигрю… и, конечно, твой отец, Гарри… Джеймс Поттер.

Однако мои друзья не могли не заметить, что я раз в месяц куда-то пропадаю. Я придумывал разные истории. Я говорил, что моя мама больна, и я езжу к ней… Я боялся, что они отвернутся от меня, когда узнают кто я. Но они, как и ты, Эрмиона, конечно узнали правду…

Однако они не бросили меня. Наоборот, они поступили так, что мои перевоплощения стали самыми счастливыми моментами моей жизни. Они стали зверомагами".

"И мой папа тоже?" — удивился Гарри.