Где Бог в коронавирусном мире?

Философ-атеист Джон Грей неожиданно соглашается с этой мыслью:

Категорически нужно, чтобы люди перестали считать, что они-то изначально были созданы хорошими, но жизнь, наполненная насилием и угнетением, потом испортила их. Горькая правда, которую принять подавляющему большинству нелегко, такова: у человека есть врожденные дефекты.

Почти все мыслители, жившие до эпохи модерна, считали само собой разумеющимся, что человеческая природа неизменна и испорчена, и в этом, как и в некоторых других отношениях, они были близки к истине. Ни одна политическая теория не будет работать, если в ее основе лежит предположение, что в человеке от природы заложен импульс к добру, миролюбию и рациональному мышлению[26].

Мы видим, что атеист, по сути, соглашается с учением книги Бытие о том, какой эффект возымел бунт человека против Бога, — он пишет, что грех в мире реален.

Как только мы осознaем тот факт, что мы сами несовершенны, тут же откроется возможность сформулировать проблему нравственного зла более точно: «Я думаю плохо и поступаю плохо. Почему же Бог терпит меня?»

Другой вопрос

Очевидно, что как человеческая, так и физическая природа весьма несовершенны. Мир полон насилия, безнравственности, в нем происходят землетрясения, цунами, пандемии коронавируса, случается рак.

И мы можем бесконечно спорить о том, что добрый, любящий и всемогущий Бог должен или мог бы сделать. Но, как показывает опыт, никто из нас никогда бы не удовлетворился результатом этого спора.

И причина проста: что бы мы ни говорили, мы там, где мы есть, а мир таков, каков он есть. Мы постоянно наблюдаем смешанную картину, символом которой является разрушенный собор: с очарованием открывающегося солнцу цветка и с уродством коронавируса, разрушающего дыхательную систему человека.

Как математик я знаю, что, когда мы долгие годы пытаемся безуспешно решить задачу, нам все сильнее хочется взяться за другую.

Здесь можно поднять и другой вопрос. Если мы признаем — а мы должны это сделать, — что в нашей вселенной рядом с биологической красотой находятся смертоносные патогены, будут ли у нас какие-либо доказательства того, что есть Бог, которому можно доверить все последствия, а также нашу жизнь и будущее?

5. Доказательства любви

Доверять Богу можно, если иметь железобетонные доказательства того, что Он благ. Поэтому, пожалуйста, прежде чем решить для себя, что вера в Бога несовместима с существованием коронавируса или любой другой пандемии, болезни или любой другой поломки в естественном мире, давайте разберемся с сутью христианского учения, даже если вы уже когда-то о нем слышали.

Послание христианства таково: человек Иисус Христос есть воплотившийся Бог — Создатель стал человеком. В центре христианской веры — смерть Иисуса рядом с городом Иерусалимом. Вы спросите: если Он воплотившийся Бог, то что же Он делал на кресте? Ну, по крайней мере, это означает, что Бог не отстранился от боли и страданий человека, а сам испытал их.

Поэтому христианин — это не столько человек, решивший проблему боли, страданий и коронавируса, сколько человек, который полюбил и доверился страдавшему Богу.

Но это только половина истории. Если бы миссия Иисуса состояла только в том, чтобы пострадать, мы бы никогда о Нем не услышали. Но на страданиях все не закончилось. Оказалось, что Иисус победил смерть, что Он воскрес из мертвых и будет последним судьей человечества, — именно эта новость заставила Иерусалим гудеть в ту первую христианскую Пасху, именно она приковала к себе внимание всего мира первого века.

Важность победы над смертью и воскресения невозможно переоценить. Воскресение решает фундаментальную проблему, с которой атеистическое мировоззрение не может справиться, — проблему окончательной справедливости. Бесчисленные миллионы людей на протяжении всей истории страдали от ужасной несправедливости и умирали несчастными, так и не увидев воздаяния. Несомненно, к их числу можно отнести некоторых людей, умерших от коронавируса.

Эти люди не увидели справедливости при этой жизни. А если смерть — это конец, как считают атеисты, если нет никакой другой жизни, то они этой справедливости и не увидят. Если нет высшего судьи, то не может быть и высшей справедливости.